Карл Виттфогель - Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти

Но этот образ жизни не мешает им перенимать по-Восточному деспотические методы организации и накопления. Конечно, применение таких методов не выходит за рамки потребностей скотоводческой жизни. Хотя некоторая согласованность и подчинение обязательны для эффективной организации кочевий и переселения, а дисциплинированность очень полезна для охоты и военного дела, эта практика не обязательно приводит к установлению политического аппарата, более сильного, чем все неправительственные силы общества. Технические факторы (постоянно повторяющаяся потребность в рассеивании стад и людей) и социальные факторы (сопротивление свободных соплеменников требованию тотального повиновения) действуют в противоположном направлении. Даже подчинение сильному военному лидеру является по существу добровольным. Ограниченное во времени и не защищённое необратимыми организационными мерами, оно если и разрушает неплотную и подвижную основу племенного общества, то очень редко.

Вождь и приближённые к нему особенно стремятся к постоянной тотальной власти, но, как правило, достигают этой цели только после подчинения гидравлической стране или её завоевания. В первом случае повелители аграрного государства могут применять свои собственные модели политического контроля (регистрация населения, барщина, налогообложение) к подчинённым кочевникам, чей вождь обычно выступает в качестве абсолютного и неизменного главы своего племени. Во втором случае верховный вождь (хан, каган и т.д.) перенимает методы правления той аграрной цивилизации, которую он завоевал. Опираясь на местных чиновников, которые поддерживают традиционное управление, и группу последователей из своего племени, число которых растёт вместе с его успехами, он если не уничтожает своих знатных соперников полностью, то низводит их положение до слабого подобия прежней значимости.

В обоих случаях соплеменники могут потерять свою культурную, а в конечном итоге также и социально-политическую самобытность. Это произошло со многими группами арабов в Аббасидском халифате. В такой ситуации сама проблема перестаёт существовать. Однако обычно ни подданные соплеменники не хотят отказаться от своего старого образа жизни, ни племена завоевателей не растворяются в новом обществе так легко, как об этом гласят легенды. С надлежащими изменениями племенная элита составной гидравлической империи может сохранить свою социальную и культурную самобытность, при этом она может навязывать свои недавно приобретённые методы правления удалённым негидравлическим странам. Это произошло, когда монголы после завоевания Северного Китая покорили Русь.

Распад составной гидравлической империи снова может сделать автономными все или некоторые из составляющих её племён, и именно в этот момент сохранение деспотической власти подвергается испытанию в условиях племенного скотоводства. Иногда деспотический режим исчезает полностью, как и империя, частью которой он был. Но исторический опыт показывает, что лица, пользовавшиеся выгодами абсолютистского правительства, оставались в привилегированном положении, по крайней мере до некоторой степени и в течение некоторого времени. В таком случае очевидно, что деспотические методы организации и накопления хотя и не являются необходимой принадлежностью кочевого скотоводства, определённо совместимы с ним.

Недавние исследования предоставили обширные данные, касающиеся всех этих процессов для племён киданей, которые, будучи правителями Ляо, временно господствовали на северо-восточной окраине Китая. Многие монографии уточнили соответствующие аспекты монгольской истории, и будущие исследования племенных обществ завоевателей Ближнего Востока, Персии, Индии и доиспанской Америки, несомненно, выявят много других разновидностей этой важной институциональной структуры.

Даже наши нынешние знания дают нам возможность сопоставить скотоводческую и аграрную формы периферийного гидравлического общества. Без сомнения, живучесть подлинного деспотизма намного больше в условиях земледелия, чем в племенных, скотоводческих или кочевых условиях. Подвижность степной экономики способствует рассеянию, разделению и, как следствие, росту независимых центров животноводческого изобилия и военной мощи. Природные бедствия или серьёзные военные неудачи ослабляют и разрушают скотоводческий деспотизм так же быстро, как удачные войны и завоевания воссоздают его. Стремительный расцвет и закат многих степных империй во Внутренней и Западной Азии и Юго-Восточной Европе показывают хрупкость скотоводческого деспотизма.

Племена кара-киданей, которые пасли стада в Северной Монголии спустя сто лет после падения Ляо, обнаруживали некоторые признаки согласованного политического строя, поддерживавшегося их предками на Дальнем Востоке или в Туркестане. После распада империи Великого хана (Монгольской империи) монгольское могущество сократилось до тени былого величия, но не исчезло совсем. В 1640 году монголы-ойраты все ещё подчинялись законам, которые, хотя и значительно более мягкие, чем Яса Чингисхана, принуждали соплеменников принимать участие в относительно тяжёлой транспортной барщине. Очевидно, постимперское монгольское общество не испытывало недостатка во внутренней связности, когда верность восходящей маньчжурской звезде дала их светской и религиозной элите возможность поддержать с некоторыми привилегиями, хотя и на второстепенных ролях, ещё одну амбициозную попытку установления деспотического режима, сначала на периферии, а затем и в крупной центральной области гидравлического мира.

Переход обществ скотоводов от негидравлического строя к гидравлическому протекает, как правило, на географическом, а также на институциональном уровнях. В отличие от этого, перемены в аграрных обществах не изменяют их местоположения. Они переходят от одного строя к другому исключительно на институциональном уровне.

Второе отличие касается потенциального диапазона перехода. Общества скотоводов, которые сохраняют свою экономическую своеобразность, могут переместиться от околопериферийной к периферийной зоне гидравлического мира и наоборот. Аграрные общества, которые изначально были околопериферийными, могут стать периферийными гидравлическими обществами или полностью гидравлическими обществами и наоборот.

Подобно обществам скотоводов, аграрные общества наиболее часто изменяют свои институциональные свойства на географической периферии агроуправленческих районов, ибо именно здесь силы гидравлического и негидравлического мира борются друг с другом на протяжении тысячелетий. Социальные преобразования Греции, Рима, Испании и России являются частью этого гигантского взаимодействия.