Адриана Имж - Воспитание — это не только контроль. Книга о любви детей и родителей

Это очень важный этап: большой мир психологии понял, что у родителей просто-напросто не хватит сил быть авторитетными, любящими, если вокруг ужасная среда. Никакая теория привязанности не может противостоять тоталитарному обществу. Никакая авторитетность не подвластна маме-одиночке, работающей на пяти работах. Государство и общество могут быть еще одним авторитетным родителем твоего ребенка. И им это будет выгодно! Потому что государство понимает, что здоровые, веселые, долго живущие и хорошо работающие граждане куда выгоднее несчастных, депрессивных, требующих психотерапии, страдающих от неврозов.

С начала 2000-х проведено большое количество новых научных работ. Такие исследователи, как Дехьядегари (Dehyadegary et al., 2012), собирают расширенные данные о семьях, изучая следующие параметры: структуру семьи, социоэкономический статус, взаимодействие с другими семьями, особенности комьюнити (общины), наличие разных типов школ по соседству и возможность волонтерской помощи.

Значимым становится такой параметр, как родительский стресс (это новая реальность, с которой столкнулись опекуны из-за увеличения продолжительности детства, сокращения количества детей в семьях, роста значения поведения родителя для социальной адаптации и успехов ребенка). Родители начали чувствовать огромную ответственность за свои действия, а это, в свою очередь, привело к тому, что они чаще нервничают, чувствуют больше вины, вынуждены много читать и размышлять о том, что происходит в их отношениях с домочадцами и близкими.

Дэйли (2007) говорил о том, что современная наука выделяет четыре важных момента:

• развитие родительских стилей как базового климата в семье,

• усиление близости и улучшение контакта;

• поддержку родителей и семей как важной части общества; исследование возможностей помощи разным семьям в зависимости от имеющихся у них трудностей;

• изменение стилей воспитания для улучшения качества жизни родителя и ребенка.

Отношение к ребенку значительно влияет на социальную, педагогическую и экономическую политику государства. Простой ответ на вопрос, считаем ли мы женщину равной мужчине, уже значительно меняет расстановку сил в государстве. Например, страны, в которых женщина не может получить образование и стать частью делового общества (Египет, Ливан и многие другие), не имеют гендерной сегрегации в труде (в этих странах мужчины и шьют, и вяжут, и преподают в школах, и убирают в общественных учреждениях, и сидят на кассах в супермаркете). Это не значит, что они не предубеждены против женщин так, как это происходит в России (где мужчина очень редко работает уборщиком или становится учителем, потому что это «женская профессия»), просто их предубеждения лежат в совершенно другой плоскости: женщина не может одна выходить из дома и работать.

В тех странах, где предубеждений меньше (например, в Израиле в 2018 году женщина впервые стала главой летного отряда, в 2001-м получив разрешение вообще служить в ВВС), выше подготовленность профессиональных кадров, лучше специализация, а главное — безопасность семьи с двумя кормильцами (в целом доказано, что партнеры, поддерживающие карьеру и реализацию женщины, — лучшие мужья, чем те, кто предлагает «защитить женщину от ужасного мира и оставить с детьми дома»; первые значительно реже изменяют и оказывают бóльшую психологическую поддержку).

Еще один аспект, значительно влияющий на политику, — поддержка семьи. Если государство ориентировано на появление новых семей и рождение детей, то оно реализует программы помощи только что родившим женщинам, обеспечивает семьи, имеющие трудности, психологической и финансовой поддержкой, что значительно снижает количество отказов от детей, уровень алкоголизма в финансово неблагополучных семьях, уровень агрессии и насилия в отношении детей.

Подобная политика обусловлена социальной, исторической и экономической ситуацией. Например, в Японии отмечается ориентация на получение высшего образования; помимо 94 % получивших полное школьное образование и 4–5 % с полным высшим образованием (статистика 2010 года), наблюдается огромное количество студентов, получающих ускоренное высшее образование по таким направлениям, как сестринское дело, переводческая деятельность и другие социальные специальности.

В других странах есть запрос на практические специальности, «работу руками». Например, в Болгарии на 2010 год только 19 % населения имели высшее образование, 43 % — неполное высшее. В России эта ситуация, к сожалению, ближе к Болгарии — 23 % в целом по стране и около 17 % среди трудоспособного населения (это означает, что среди пенсионеров людей с высшим образованием больше). Полное школьное образование получили около 83 % населения, при этом среди женщин профессионалов с высшим образованием на 5 % больше. Среди родившихся в 1981–1985 годах этот разброс еще больше: 44 % женщин с высшим образованием против 33 % мужчин (к тому же существует патриархальная установка, что женщина не должна быть более образованной и умной, нежели мужчина; это еще одна причина нарушения гендерного баланса и трудностей межполового взаимодействия).

Большое влияние на развитие государства оказывает религия. Вопреки распространяемым идеям религиозные люди редко способствуют улучшению ситуации с воспитанием, образованием и нравственностью. В США проблемы с подростковой беременностью, ранними абортами, сексуальным насилием куда чаще встречаются в консервативных религиозных штатах. Именно в закрытых религиозных сообществах нередки ситуации с длительно скрываемым насилием (как семейным, так и сексуальным).

В целом религиозные люди не только более консервативны. Исследования показывают, что если рассматривать интеллект как способность размышлять, планировать, решать проблемы, абстрактно мыслить, понимать сложные идеи, быстро учиться и опираться на опыт, то существует негативная ассоциация между интеллектом и религиозностью. Верующие показали более низкие оценки, чем неверующие, в 53 крупных исследованиях против 10 (Цукерман, 2012), им сложнее обучаться, они медленнее решают задачи и с трудом принимают решения. Также религиозные люди более завистливые и жестокие (по данным Джианкола и др., 2013, они становятся более жестоки, чем нерелигиозные, после употребления алкоголя).

Практически во всех авраамических религиях (иудаизм, христианство, ислам) принято более жестокое отношение к женщинам и девочкам. Например, в Мексике в так называемой культуре мачизма жертвами фемицида (массовых убийств по половому признаку) в начале 2010-х стали 1024 женщины (22 % в возрасте от 11 до 20 лет, 37 % — от 21 до 30 лет). Их жестоко убивали и насиловали, при этом полиция бездействовала (были наказаны лишь несколько человек — и то после международного скандала). До сих пор в Мексике ежедневно от насилия и жестокого обращения погибают семь женщин (более 2 тысяч в год при населении 127 миллионов человек; данные предоставлены прокуратурой Мехико в 2015 году).