Владимир Караковский - Любимые мои ученики

Припомним еще несколько характеристик детей прежних лет. Многие из них, поступая в школу, не знали ни одной буквы. Их общая информированность была такова, что школа для них становилась открытием мира. Путь от незнания к знанию был стремительным, И главным, едва ли не единственным источником знаний был школьный учитель.

Общее развитие сегодняшнего ребенка гораздо выше. Еще до школы он многое узнал и увидел. Сегодня немало шестилетних и даже пятилетних не только знают алфавит, но и умеют читать. Кстати сказать, таких ребят могло бы быть гораздо больше, не ленись родители и не придумывай себе оправдание, что не так научат и в школе придется переучивать. Кто уже читает, того переучивать не приходится. За последнее десятилетие умеющих читать среди поступающих в школу стало гораздо меньше.

У современного ребенка рано возникает иллюзия всезнайства. Его трудно удивить. Ему постоянно кажется: то, что ему говорят, он уже где-то слышал, где-то видел. Это «где-то» — радио, кино, телевизор, книжки, наконец, «взрослые» разговоры. Взрослых больше, и они стали очень разговорчивы. Присутствие же детей, а тем более одного ребенка их не смущает. Всю информацию ребенок как бы записывает на свой видеомагнитофон, не успевая осмысливать. Да и кто поможет? Скажем, вечером вся семья уставилась в телевизор и смотрит молча все подряд. Конечно, внимательные родители устраивают в доме «детские просмотры с последующим обсуждением». По таких немного. А уж всей семьей книжку почитать, о жизни поговорить — это и вовсе редкость. Перегруженность ребенка бессистемной, неосмысленной информацией ведет к поверхностности.

Старые учителя говорят: раньше развитых детей было меньше, чем теперь, но зато было больше одаренных. Сегодня дети лучше развиты, легче учатся, но ярких индивидуальностей стало мало. Почему? Порассуждаем дальше.

Где росли и воспитывались дети лет 25 назад? В основном в семье и во дворе. Детских садов было мало. Семьи чаще всего жили в коммунальных квартирах, население которых представляло удивительную разновозрастную общность людей. У кого-то праздник — вся квартира угощается пирогами, если горе — соседи приходят на помощь. Дружили и старые и малые, присматривая за своими и чужими детьми. А двор — это маленькое государство со своими законами и кодексом чести, настоящее детское братство. Дворами поступали в школу, дворами уходили на фронт. Родители и раньше были страшно заняты и немного внимания уделяли детям, но это компенсировалось соседями, друзьями и— бабушками, настоящими, неработающими бабушками, которые много времени проводили во дворе, знали все про всех и зорко следили за играющими детьми.

Сегодня более 80% первоклассников приходят в школу через детский сад, причем многие — через круглосуточный. До того они росли в таких же яслях. Значит, доля родительского, материнского участия в воспитании этих детей не слишком велика. А что собой представляет современный массовый садик, все хорошо знают.

Дети воспитываются или взрослыми или сверстниками. Взрослых в семье может быть и много, но все они работают и занимаются собой. В детском саду одна воспитательница на тридцать детей, которая не успевает им носы утирать. Дети отданы на произвол свободного общения. Коллектива здесь еще нет и быть не может. Значит, воспитываясь, они научатся в основном тому, что могут взять друг у друга. Что же до методов воспитания, то дело здесь еще проще, чем в массовой школе. У воспитательницы одна забота — подчинить себе группу, овладеть детьми настолько, чтобы они выполняли сразу, не мешкая, любое ее требование. Легче же всего, имея дело с таким возрастом, добиться цели окриком, давлением, наказанием, страхом. Вот и выходит, что ребенок растет в сплошном аду: дома кричат, в садике кричат, на улице кричат, в разговорах детей тоже преобладает крик.

Раньше детей ласкали прохожие, а если ребенок войдет в автобус, все пассажиры улыбались. Теперь появление детей в общественных местах, в транспорте, на улице вызывает тревожную настороженность. Учительница привела свой класс в парк. На берегу небольшого озера вальяжно разлеглись обнаженные любители раннего загара. Появление в этом заповеднике стайки звонкоголосых ребятишек вызывает общий взрыв негодования: убирайтесь отсюда, не мешайте отдыхать!

Срывать свою усталость и раздражение на детях, к стыду нашему, стало привычкой. Между прочим, те же взрослые с великовозрастными хулиганами предпочитают не связываться: можно нарваться на неприятность. А ребенок — маленький громоотвод, на котором можно безопасно разрядить свое личное напряжение. Но эти «взрослые разряды» разрушительно действуют на юного человека. Не случайно давно работающие учителя единодушно утверждают, что детей с такой расшатанной нервной системой школа еще не знала. Они возбуждаются мгновенно. В первом классе часто вспыхивают ссоры и драки с криками и взаимными оскорблениями. Причины пустячные: сосед локтем занял много места на парте, в столовой кто-то коснулся чужой порции, на перемене случайно столкнулись в коридоре. Дети не умеют прощать, не могут допустить случайности, во всем видят злой умысел и немедленно кидаются в бой.

Особенно таким «бойцовским» характером отличаются пришедшие в школу из одного детсада. Как правило, они представляют довольно сплоченную группу, в которой есть свои лидеры и свои изгои. Они приносят в класс отношения, сложившиеся в саду. Характерно, что эти ребята почти не зовут друг друга по именам, вместо них — клички. Шумные, решительные, активные, способные полностью себя обслуживать, прошедшие суровую школу жесткой самозащиты, эти маленькие реалисты умеют «толкаться локтями». Что же касается умственного и особенно нравственного развития, то они оставляют желать много лучшего.

Совсем другими выглядят «домашние» дети. Они, как правило, заласканы и закормлены. Они хорошо развиты и умственно, и физически. У этих детей есть довольно сложный внутренний мир, складывающийся по законам буйной фантазии. Нередко они живут как бы в двух мирах — реальном и вымышленном. В первом они чувствуют себя не очень уверенно: трудно сходятся со сверстниками, не умеют постоять за себя, пальто застегнуть, стесняются ходить в общественный туалет. Зато на уроках они ведут себя активно и вообще являются опорой учителя.

Наконец, есть в первом классе еще одна группа детей — это те, кто пришел из разных детских садов, в том числе из ведомственных, из престижных дошкольных учреждений с изучением иностранного языка или эстетическим уклоном. Но таких немного.

Итак, в одном классе собрались дети самых разных уровней развития и разной степени готовности к школе — от совсем неподготовленных до таких, что хоть сразу во второй класс. Перед учителем встает задача выравнивания учеников. Хорошо, если она будет решаться по принципу компенсации. Но для этого надо много и систематически работать с каждым ребенком, давая ему прежде всего то, чего не хватило в дошкольные годы его развития. Имеет ли учитель такую возможность на уроке? Очень малую. А после уроков? Для этого существует «продленка», но в ней работает совсем другой воспитатель, который на уроке детей не видит. Что же получается? На практике процесс выравнивания превращается в процесс уравнивания, усреднения младших школьников. Не потому ли уже к концу первого года обучения они даже выражением лица становятся очень похожи друг на друга?