Владимир Караковский - Любимые мои ученики

НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ

Подписная научно-популярная серия «Педагогика и психология» № 12, 1987 г.

Издается ежемесячно с 1974 г.

В. А. Караковский, директор школы, кандидат педагогических наук, заслуженный учитель школы РСФСР

ЛЮБИМЫЕ МОИ УЧЕНИКИ

Издательство «Знание»

Москва

1987

ББК 74.20

К 21

КАРАКОВСКИЙ Владимир Абрамович — кандидат педагогических наук, директор московской школы-лаборатории № 825, заслуженный учитель школы РСФСР, лауреат премии Ленинского комсомола.

Рецензент: Богуславский С. Р. — кандидат педагогических наук, директор школы, заслуженный учитель школы РСФСР.

Караковский В. А.

К21 Любимые мои ученики. — М.: Знание, 1987.— 80 с. — (Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Педагогика и психология»; № 12).

15 к.

Это уже не первая книжка педагога-новатора, директора московской школы лаборатории № 825 В. А. Караковского. Как и в других своих книгах, он рассказывал здесь о педагогике, в основе которой — личность ребенка, его самочувствие в школе, его положение в системе коллективных отношений.

Для широкого круга читателей.

ББК 74.20

© Издательство «Знание», 1987 г.

Каждая профессия особенна по-своему. У педагогов даже летосчисление не такое, как у других людей: учительский год не календарный, а учебный. И новогодний праздник у нас свой — 1 сентября. Но конечно, главное своеобразие педагогической профессии создают дети, дети от шести до семнадцати... и старше.

Когда происходит это «старше», никто не замечает. Но бывают минуты, когда смотрит учитель на своих учеников, и на него будто озарение находит: какие они уже большие! Когда успели вырасти?

Такое чувство удивления я испытываю каждый раз, когда вручаю им аттестаты о среднем образовании.

В одной когда-то популярной песне поется: «Есть только миг между прошлым и будущим, и именно он называется «жизнь». Выпускной вечер — это миг между прошлым и будущим, это десятилетие, спрессованное в одно мгновение.

Один за другим на сцену школьного зала поднимаются юноши и девушки. Они прекрасны. Каждый неповторим. Таких больше не будет.

Удивительное лицо у этого юноши. Светлые волосы, глаза чистейшей голубизны, тихая улыбка — прямо добрый молодец из сказки. Несколько лет спустя он отпустит бороду и станет совсем древнерусским витязем. Он и сейчас какой-то несовременный: нет в нем этой деловой энергии и уверенности столичного старшеклассника, нет нахватанности в разговорах на модные темы. Его голос в школе звучал редко и негромко. Он не поражал учителей блеском ответов, руку на уроках почти не поднимал. Но если товарищам нужны были надежные руки в труде и в походе, он был незаменим. Брал самую тяжелую лопату, самый большой рюкзак, и все это незаметно, без малейшей позы. Он любит песни. Когда звучит гитара, его мягкий баритон, опять же не выделяясь, сливается с общим хором.

Этот юноша, стремясь побороть в себе природную неуверенность, запишется в парашютную секцию и заставит себя несколько раз шагнуть в небесную бездну. Он не пройдет по конкурсу в педагогический и станет готовить себя к военной службе. Из армии будет писать матери философские письма, в каждом из которых — приветы школьным учителям и товарищам. Служба за пределами страны обострит в нем чувство Родины. Он перечитает русскую классику, серьезно займется историей. Отслужив, вновь будет поступать в педагогический. Такие выбирают профессию единожды.

А вот получает аттестат совсем другой человек. Мне хорошо видна со сцены его мать, ее счастливые глаза. Я ее понимаю. Еще два года назад аттестат сына казался несбыточной мечтой.

Он прибыл к нам из другой школы, где не сложились отношения ни с учителями, ни с товарищами. Классная руководительница, придя к директору, поставила условие: «Или я — или он!» В новом коллективе он вел себя озлобленно. Учиться не хотел, на уроках ничего не делал, только рисовал на всех карикатуры. Педагоги стали искать подходы. В частности, обратили внимание на его рисунки. По уверенной графике мы предположили, что человек не только любит рисовать, но и занимается этим всерьез. Догадка подтвердилась. Тогда я предложил ему принести в школу свои работы. Пришлось даже вспомнить, что сам в его возрасте немного занимался в студии. Прошло несколько дней, видимо, необходимых, чтобы справиться с колебаниями. И вот у меня на столе целая кипа рисунков, акварелей. Тогда пришла следующая идея — организовать в школе первую «персональную выставку». Надо ли говорить, как волновался автор. С той поры подросток начал «оттаивать». Вскоре его удалось привлечь к оформительским работам в школьном музее. Дело пошло. К концу десятого класса все мы уже сожалели, что из школы уходит такой человек.

Когда учителя вспоминают своих учеников, они группируют их по выпускам, а выпуски — по фамилиям наиболее ярких представителей. Мы говорим: это поколение Тони Рогачевой, Андрея Заславского, Юры Герцева...

Девушка, которая сейчас поднимается на сцену, — из таких ярких личностей. Она явный лидер (и формальный — по выборной должности, и неформальный — по общему признанию). Бывают счастливые натуры: за что человек ни возьмется — все выходит легко и хорошо. Золотая медалистка, заводила во всех делах. Дочь рабочих, она обладает врожденной интеллигентностью, высокой культурой мышления. Альтруистка, четко сориентированная на людей, удивительно легко вступает в контакт с человеком любого возраста.

Учителя хорошо знают: в каждом классе есть ребята, которые помогают вести урок. Это ученики-камертоны, по которым настраиваешься и постоянно проверяешь себя. По их реакции можно безошибочно определить, как идет урок. Она из таких. Не устаешь удивляться, откуда в ней такое тонкое чувство педагогической ситуации. Как она «вовремя приходит на помощь учителю. Быть ей самой педагогом!

Пройдут годы, и в школе появится молодая учительница и встанет рядом со мной у стола. В такие минуты реально осознаешь, что продолжил себя в своем ученике.

Но это будет через пять лет.

А сегодня идут и идут выпускники. Когда в ответ на твое рукопожатие ощущаешь сильную мужскую руку, трудно представить, что была она беспомощной, доверчивой ладошкой, вложенной в руку первой учительницы.

И память обращается к первоклассникам...

Если учитель работает в начальной школе более двадцати лет, ему есть что сравнивать. Именно с такими педагогами я веду разговор о «перваках».

Принято считать, что поколения детей, идущих в школу, становятся все сложнее и развитее. Так ли это? И да и нет.

Раньше ребенок боялся переступить порог школы. Но эта робость не была похожа на страх запуганного человека — она была сродни трепету жаждущего обрести истину на пороге храма. Не случайно сравнение школы с храмом, а учителя со светочем знаний было в прошлом очень распространенным. Сегодня никто не боится идти в школу. И на первой же встрече с учителем дети ведут себя свободно и раскованно.