Владимир Караковский - Любимые мои ученики

Как правило, эмоциональное восприятие мира у младшего школьника преобладает над рациональным. Поэтому учителю необходимо овладевать методикой эмоционального пробуждения разума. Все дети — фантазеры. Творчество для них — естественное состояние, игра им необходима. Учитель должен уметь играть, превратить игру в эффективное средство обучения и воспитания.

Ребенок воспринимает окружающую его действительность целостно, не расчленяя ее по темам, аспектам, направлениям, как это делают умные педагоги. В этом его неоспоримое преимущество перед взрослыми.

Как важно возможно дольше сберечь и сохранить целостное, образное, детское восприятие мира! Как важно влиять одновременно на сознание, чувства и поступки детей!

Мы уже говорили: в школе ребенок получает то, что не может получить нигде, — коллектив. Здесь он может иметь могучую компенсацию за недостатки семейного воспитания. Коллектив для него — среда обитания, средство развития. В начальных классах характер детского коллектива более, чем в других, зависит от позиции, действий, профессиональной мудрости одного учителя. Важно, чтобы коллектив младших школьников о самого начала не подавлял и не усреднял личность ребенка, а, напротив, способствовал ее разумному раскрепощению и развитию.

Известно, что самым сильным воспитательным средством для учеников начальных классов является личность их первого учителя. Нередко его авторитет превосходит авторитет родителей, его слово — закон. Учитель несет то знамя, за которым идут в мир его дети. Это знамя определяет и меру труда, и меру ответственности педагога.

Вот каковы педагогические позиции учителей начальных классов московской школы № 825. Их можно даже считать нашими принципами.

Вы заметили, что прекращают делать дети, пришедшие в первый класс? Они перестают задавать вопросы, Вернее, они их задают, но не те знаменитые «почему», которыми они еще недавно буквально изводили всех взрослых. Характер вопросов меняется: «Можно поднять ручку?», «Можно выйти?», «Можно спросить?» Новая школьная жизнь так плотно обнимает ребенка «своей жесткой регламентацией (как сидеть, как стоять, как ходить, что, когда и как делать), что для проявления обычной любознательности уже и места нет.

Мы в нашей школе постоянно побуждаем детей задавать вопросы, не имеющие отношения к школьной программе. Ребенок, не спрашивающий ни о чем, вызывает тревогу. Море детских вопросов настолько безбрежно, что, кажется, невозможно их систематизировать. Детей интересует соотношение сказочного и реального: «Есть ли Дед Мороз на самом деле?»; «Почему кукла неживая?». Возникают и вопросы глубочайшего философского содержания: «Что делает человека человеком?»; «Для чего я живу?». Разнообразны у младших школьников и научные интересы: «Как произошли времена года?»; «Почему Земля круглая?»; «Отчего произошли звезды?»; «Почему люди не могут летать, как птицы?»; «Как появилась природа?»; «На чем держится Земля?»; «Как возник туман?»; «Кто придумал числа?»; «Можно ли другим способом сделать минеральную воду, не газировать?»; «Загорится ли лампочка в космосе без стеклянной оболочки, которая прикрывает волоски?»; «Почему трава зеленая?». Очень много вопросов о животных: «Ели динозавры людей?»; «Почему кот царапается?»; «Какой самый умный зверь?»; «Как у верблюда образовался горб?». Наши дети интересуются политикой и историей: «Почему люди говорят на разных языках?»; «Почему была война?»; «Когда был царь Николай II?»; «Сколько всего стран?»; «Почему президент США хочет, чтобы на Земле была война?»; «Кто был первым человеком?». Принято считать, что младшие школьники равнодушны к внутреннему миру человека. Не могу с этим согласиться, ибо в зоне их интересов — вопросы жизни и смерти, коренные проблемы человеческого бытия: «Как рождается ребенок?»; «Что такое «ссориться»?»; «Откуда произошло слово «мама»?»; «А до скольки лет будут жить мама, папа и учительница?»; «Что такое «любовь»?».

Вот малая толика вопросов, которые задают нам дети.

А теперь спросим себя: как же надо работать, чтобы не погасить, но еще ярче разжечь этот огонь?

О подростках написано и сказано, пожалуй, больше, чем обо всех школьных возрастах. Педагоги и психологи, медики и журналисты «пропахали» эту тему вдоль и поперек. Почему же даже у самых опытных учителей нет уверенности, что они знают подростка «до донышка»? Вероятно, потому, что подросток всегда и везде разный, его поступки непредсказуемы.

Раньше, лет 20 назад, ученики четвертых — седьмых классов считались в школе одной возрастной группой. У них было больше общего, чем различного. Сегодня пятиклассник и семиклассник — это совсем разные люди.

«Выпускника» начальной школы, перешедшего в четвертый класс, поражает количество учителей, предметов и кабинетов. Сориентированный до сих пор на одного, главного учителя и на свою постоянную классную комнату, четвероклассник поначалу теряется. Он бегает выпучив глаза по этажам, путает кабинеты, забывает вещи, опаздывает на уроки, на которых долго не может успокоиться. Он похож на того, кого учат плавать, выбросив из лодки в свободную воду. Вот и барахтается. Это своеобразная проверка на выживание в новой школьной ситуации, которая для четвероклассника полна необъяснимых парадоксов.

Из положения старшего по возрасту в начальной школе он попадает в позицию младшего средних и старших классов. Он как бы отброшен назад, он снова стал маленьким. К концу прошлого года третьеклассники, как цыплята вокруг наседки, сплотились вокруг учительницы, подравнялись, стали похожими друг на друга даже выражением лица. И вдруг все снова рассыпались, и каждый «клюет» свое.

Прежняя учительница весь рабочий день была со своим классом: и на уроках, и на переменах, и в столовой, 'куда она, взяв за руки первых двух ребят, чинно вела весь свой «выводок». Нынешняя классная руководительница только урывками может видеть своих подопечных: она занята сменой классов, журналов, подготовкой к следующему уроку. Когда наступает большая перемена — время массового кормления детей, когда, словно горные жители, спускающиеся в долину, с верхних этажей школы идет лавина классов, она кидается в этот людской поток за своими несмышленышами (как бы не затоптали!). А те, наскоро проглотив остывшую сосиску, идут искать брошенные где-то в коридоре сумки, портфели, мешки со сменной обувью.

Конечно, через несколько недель эта суматоха войдет в привычную колею. Но за это время она успеет разрушить некоторые прежние привычки. Однако все разрушить нельзя. Есть немало такого, что твердо усвоено в прошлом, — и хорошего и плохого.

Первые месяцы четвероклассники живут стереотипами начальной школы. Их общественное мнение, совпадающее с мнением прежней учительницы, оценки товарищей, «ярлыки», навешанные в прежние годы, отношение к школьному баллу как к высшей оценке человека, привычка к постоянному вниманию и контролю, определенность и однозначность критериев — все это переносится в четвертый класс. На этом фоне идет освоение новой жизни в средней школе.