Генри Клауд - Как воспитать замечательного ребенка

Кто же прав в этом споре, Карен или Дэн? Какую сторону в самом себе вам следует выбрать: стать «добрым» родителем или же «строгим»? Веками родители спорят друг с другом, сбивают с толку своих детей или ухитряются вырастить чрезвычайно требовательного к себе юношу, а девушку — совершенно безответственную (или наоборот).

Проблема заключается именно в разделении двух главных элементов, необходимых для нашего роста, — милости и истины. Выбор между ними не так сложен, гораздо тяжелее примирить их. Мы склонны следовать либо милости, либо истине в зависимости от того, с кем и когда мы имеем дело. Но для эффективного воспитания родители должны научиться осуществлять милость и истину одновременно.

Давайте определим обе эти составляющие воспитания.

«Милость» в библейской терминологии означает «расположение», «доброту». Люди, исполненные милости и благодати, добры друг к другу, они стоят «за» человека, а не против него. Обычно о милости говорится как о «незаслуженном» даре, ее нельзя «заработать» — она изливается свободным даром любви. Милость имеет множество атрибутов и форм проявления:

• доброта

• сочувствие

• прощение

• сострадание

• понимание

• забота

• любовь

• помощь

Истина — это надежность и достоверность. Это и есть не стираемая временем реальность, которую Бог вплел в ткань Своего творения. Живя в истине, мы поступаем как должно. Человек, живущий в истине, готов принять реальность лицом к лицу. Библия представляет нам множество форм истины:

• нравственность

• правила

• требования

• оценка

• суждение

• конфронтация

• дисциплина

• границы

• честность

• добросовестность

Все родители признают важность этих форм.

Проблема возникает в тот момент, когда эти составляющие разделяются, когда акцент делается на чем-то одном в ущерб другому. Так, в приведенном примере Карен думала только о том, как важно оказать милость по отношению к ребенку, проявить участие и доброту, понять, как трудно ему иметь дело с другими детьми. Она хотела, чтобы ребенок ощущал ее любовь, чувствовал, что мать принимает его таким, какой он есть, без всяких оговорок. Тогда, как она надеялась, сын укрепится в ее любви и любви Божьей.

Однако, спеша выказать Джейсону милость, Карен забывала об истине, не устанавливала для сына стандарт, в соответствии с которым он мог бы жить. Он получал любовь без границ. Дэн хотел предоставить Джейсону недостающий ингредиент, он инстинктивно чувствовал, что подросток нуждается в более развитой структуре, дисциплине, границах. Бывая дома, он предоставлял ему все это.

Беда в том, что Карен давала любовь без границ, а Дэн зачастую только устанавливал сыну границы, не предлагая при этом любви. Он казался слишком суровым, он думал только о правилах и допущенных Джейсоном нарушениях. В результате Джейсон все больше отдалялся от отца, опасаясь его требовательности.

Что же будет с Джейсоном дальше? Пока предсказывать рановато, но и научные исследования, и Библия, и практика предлагают несколько весьма вероятных схем развития ребенка, при воспитании которого милость и истина разделились. Ребенок может принять сторону одного из родителей против другого, выбрать тот стиль жизни, который предлагает ему этот родитель. Например, если Джейсону в этом конфликте ближе мать, он скорее всего и во взрослой жизни позволит себе ускользать от любой ответственности, будет слышать внутри себя голос любящей матери, утешающей его во всех неудачах: «Все в порядке, Джейсон, все в порядке. Даже если ты не сделал того, что от тебя требовали, это вовсе нестрашно». Однако такой подход игнорирует реальность. Нельзя все разрешать себе. Наступит день — например, перед экзаменами в колледж, — и мальчик пойдет на вечеринку, совершенно позабыв про учебу.

Если Джейсон примет сторону отца, он будет все время ощущать бремя слишком требовательной совести, никогда не сможет вполне удовлетворить все ее требования, постоянно станет испытывать чувство вины, страха, а может быть, и ненависти к своему несовершенству. Да, такой человек не примет приглашение повеселиться накануне экзамена, но и в середине семестра не пойдет на вечеринку, ведь ему все время надо учиться, учиться, учиться.

Если Джейсон склонен к агрессии, он восстанет против суровости отца. Об этом предупреждает нас Писание, говоря: «Отцы, не раздражайте детей ваших» (Ефесянам 6:4).

Скорее всего, как большинство из нас, Джейсон инкорпорирует обе стороны — и милость, и истину — и будет изо всех сил пытаться сочетать их в себе. Порой он будет «расслабляться»; когда же потерпит неудачу, обрушится на себя с излишней суровостью. То или иное состояние, происходящее из разделения милости и благодати, знакомо почти каждому из нас.

Задача родителей — примирить милость и истину. С первых же дней жизни ребенка родители должны не только любить его, но и устанавливать определенные границы, структуру. Ребенку же нужна и их любовь, и их строгость. При всей своей снисходительности родители обязаны настаивать на том, чтобы ребенок выполнял свои обязанности. Пусть родители проявляют сочувствие и готовность прощать, но и от ребенка требуется ответственность и желание исправиться. По отношению к человеку нужно быть мягким, по отношению к его проблемам — суровым.

Как же это выглядит на практике? Вот главная формула.

Милость созидает и поддерживает отношения; истина задает направление развития и структурирует поведение ребенка. Милость напоминает ребенку, что он любим, истина подсказывает ему, что следует делать и каким надо стать.

Родители, сочетающие милость и истину, в каждом замечании ребенку стараются проявить и то и другое:

«Я знаю, тебе хочется поиграть прямо сейчас. Трудно утерпеть, но я хочу, чтобы ты сперва закончил домашнюю работу. Потом поиграешь».

«Я прощаю тебя за то, что ты сделал, но если это повторится, ты проведешь день под домашним арестом».

«Я на твоей стороне, даже если ты этого не понимаешь, однако правила надо соблюдать».

Дэн и Карен поговорили с другом, который помог им преодолеть крайности. Дэн постарался сочетать присущую ему любовь к истине с милостью, он стал проявлять больше любви, воспитывая Джейсона, научился сочувствовать его страху перед возможной неудачей, понял, как трудно мальчику прилежно выполнять одну и ту же задачу, каким потерянным он чувствует себя среди других детей. Теперь он по-настоящему воспитывал Джейсона, говоря ему, когда парень не слушался: «Конечно, это нелегко. Мне тоже порой совсем не хочется выполнять свою работу. Но я хочу сделать так, как лучше для тебя. Давай, убери свою комнату, и мы сможем поиграть». Это действовало гораздо лучше, чем прежние: «Джейсон! Иди сюда немедленно! Принимайся за работу! Сколько можно околачиваться! Сил моих нет смотреть на тебя, лентяй!»