Тревор Кокс - Книга звука. Научная одиссея в страну акустических чудес

Спринкла явно не очень волновал внешний вид. Сталактитовый орган выглядит так, словно монтажом оборудования в пещере занимался неопытный электрик. Механизмы кое-как прикреплены к соседним сталактитам и стенам, а провода висят как попало.

Лиланд Спринкл был не единственным, кому не давала покоя мысль о создании совершенного каменного инструмента. В XIX в. Джозеф Ричардсон потратил тринадцать лет, чтобы соорудить большой каменный ксилофон из плит роговика из английского Озерного края. По свидетельству Journal of Civilization, Ричардсон был «простым, скромным человеком, не получившим хорошего образования, но обладавшим музыкальным талантом» [90]. В настоящее время огромный инструмент находится в Музее и художественной галерее Кесвика в графстве Камбрия, и посетителям предлагают сыграть на нем.

Рис. 2.2. Каменный ксилофон Ричардсона

Пластины этого «каменного ксилофона» образуют два ряда длиной более 4 метров со стальными пластинками и колокольчиками на двух верхних уровнях (рис. 2.2). Басовые ноты звучат нестройно, и разные камни издают разный по качеству звук. Некоторые звенят, словно планки деревянного ксилофона, другие издают такой же звук, как пивная бутылка, по которой ударили палкой. У опытного перкуссиониста, возможно, получилось бы нечто более музыкальное, чем у меня. Вот как описывает инструмент документальный источник: «Производимые звуки равны по качеству, а иногда по сочности и богатству превосходят звучание превосходного фортепьяно под руками искусного пианиста» [91]25]. Одно из главных отличий хорошего перкуссиониста от плохого — умение быстро убирать деревянные молоточки, чтобы они не мешали вибрации инструмента. По свидетельству куратора музея, весь инструмент звучит в диезной тональности, то есть все его ноты выше стандартных. Чтобы настроить инструмент, Джозеф Ричардсон откалывал пластинки от каждого камня, повышая частоту его звучания. Если он убирал слишком много камня, пластина звучала в диезной тональности и исправить это было уже очень трудно.

По свидетельству Journal of Civilization, каменный ксилофон получился таким большим, что для игры на нем привлекались три сына Джозефа Ричардсона — «один вел мелодию, другой искусно исполнял партию среднего голоса, а третий — баса. Диапазон инструмента охватывал пять с половиной октав… от звенящей трели жаворонка до глубокого баса погребального колокола» [92].

Мне с трудом удалось исполнить «Боже, храни королеву» — вполне уместный выбор, поскольку музыкальный коллектив, который на афише публичного концерта представлялся как Original Monstre Rock Band, давал концерты в Букингемском дворце перед королевой Викторией [93]. По свидетельству Times, первое представление было «одним из самых необычных и новаторских концертов в Лондоне» [94]. Семья Ричардсон гастролировала по Британии и континенту, исполняя музыку Генделя, Моцарта, Доницетти и Россини [95].

У Джона Рескина, выдающегося писателя и литературного критика Викторианской эпохи, был литофон, изготовленный всего из восьми камней, а в 2010 г. для старого дома Рескина в Озерном крае изготовили новый инструмент. Знаменитая перкуссионистка Эвелин Гленни дала праздничный концерт на новом литофоне, который имеет сорок восемь клавиш, расположенных по дуге вокруг исполнителя. Пластины инструмента изготовлены из зеленого сланца, синего гранита, роговика и известняка — пород, которые встречаются в местных горах и долинах. Мартин Уэйнрайт так описывал в газете Guardian богатое звучание инструмента: «Лава дает короткую, воинственную ноту, а зеленый сланец — чистый, ясный и мягкий звук» [96].

Геологи и музыканты, проектировавшие этот новый музыкальный инструмент, также исследовали, что заставляет камни звучать. Частоту звука определяют размер, форма и материал. Но мне интереснее другое: почему одни камни издают долгий низкий звук, а другие просто звякают? Когда перкуссионист ударяет по звучному камню, энергия сохраняется в нем в течение нескольких секунд, и вибрация постепенно преобразуется в звуковые волны в воздухе, которые мы слышим. В камнях, которые лишь глухо звякают, энергия быстро растворяется внутри. Хорошие винные бокалы звенят, если по ним легонько постучать. Но, если прижать палец к кромке бокала, звук почти мгновенно затихает. Трение между стеклом и пальцем гасит вибрации и останавливает звон. В камнях вибрация гасится их внутренней структурой, а не вашим пальцем.

В 2010 г. я брал интервью для радиопрограммы BBC у скрипичного мастера Джордже Стоппани, и он рассказывал, как выбирать дерево для хорошей скрипки. Мастер ходил по пыльной мастерской и стучал по деревянным дощечкам, демонстрируя мне, что они звучат по-разному. Только дерево с нужной плотностью волокон и микроскопической структурой дает чистый тон, не умолкающий несколько секунд, — свидетельство того, что из него можно изготовить скрипку мирового класса. То же самое относится и к камням [97]. Внутри камня вибрации передаются от молекулы к молекуле. При наличии трещин или волокнистых структур колебаниям труднее распространяться внутри камня, и звук будет приглушенным. В век пара эту закономерность использовали на железной дороге: рабочие маленьким молотком простукивали колеса, чтобы выявить скрытые механические дефекты. Глухой звук указывал на не видимые глазом трещины, которые могли привести к катастрофе. Но дело не только в трещинах. Ударьте по куску песчаника — он не зазвенит, в отличие от сланца, на пластинах которого я играл в музее Кесвика. Оба камня имеют осадочное происхождение, но высокое давление за несколько миллионов лет превратило сланец в плотный материал с более упорядоченной молекулярной структурой. Плотно упакованные молекулы в сланце лучше передают колебания, чем зернистая структура песчаника.

Моя жена любит бродить по дому, подолгу разговаривая по телефону. Когда она переходит из комнаты в комнату, ее голос удивительным образом меняется — это замечают и члены семьи, находящиеся в доме, и собеседники на другом конце провода. В кухне голос звучит громче и резче — из-за твердой, хорошо отражающей звук плитки на полу и стенах, — а в гостиной отчетливей и мягче, поскольку там много мягкой мебели, поглощающей звуки. Микрофон в телефонной трубке воспринимает все звуковые волны — как непосредственно изо рта говорящего, так и отражающиеся от стен, пола, потолка и предметов мебели. В ванной комнате укрыться не получится — слишком сильная реверберация. Имеет значение и размер: в больших комнатах голос более живой и звучный.

Теперь представьте себя на месте древнего человека, который бродит по полутемным пещерам. Ваш голос будет меняться по мере того, как вы по узким проходам и туннелям переходите из одной пещеры в другую. Качество звука меняется из-за того, что он по-разному отражается от скал. В больших пещерах слышна звучная реверберация, иногда похожая на ту, что мы слышим в соборах. Но в маленьких камерах и узких проходах самый заметный акустический эффект — это окрашивание звука.