Тревор Кокс - Книга звука. Научная одиссея в страну акустических чудес

Вогнутые зеркала композиции «Ее кровь» ведут себя так же, как обтекатель антенны в Тойфельсберге. А вот гигантские произведения Ричарда Серры в Музее Гуггенхайма в Бильбао издают на удивление разнообразные звуки, как будто их специально создали для звуковых эффектов. «Материя времени» представляет собой инсталляцию из семи гигантских скульптур — спирали, закрученные ленты и волны из покрытой ржавчиной стали. Коричневые металлические стены имеют наклон, образуя узкие извилистые проходы, иногда в виде перевернутой буквы «V»; это дезориентирует и нарушает чувство равновесия. Похоже на гигантский стальной лабиринт — мне все время казалось, что за углом меня поджидает Алиса из Страны чудес.

Когда я пришел в галерею, она была наполнена громкими голосами школьников. Внутри некоторых скульптур я ощущал эффект замкнутого пространства: окружающий шум стихал, и мой слух улавливал отражения от стальных стен. Звук менялся, как в «Кортиевом органе».

К счастью, у меня с собой была пресс-карта, и, значит, я мог достать диктофон, дождаться момента, когда я не буду мешать остальным, и хлопнуть в ладоши, чтобы оценить акустику. В центре гигантских спиралей имелись большие круглые площадки диаметром около 8 метров. Отражения фокусировались в центре площадок. Такая фокусировка создавала эхо, похожее на пулеметную очередь, — звуковые отражения проносились мимо меня каждые двадцать миллисекунд. В некоторых местах я топал ногой, и конструкция отзывалась звуком лопнувшей струны, напоминавшей колебания очень длинной пружины. Как уже отмечалось в главе 5, некоторые скульптуры представляли собой великолепные шепчущие галереи, которые почти без потерь переносили мой голос из одного конца в другой, причем звук прижимался к стальным стенкам.

Больше всего мне понравилась «Змея», скульптура из трех длинных, высоких стальных листов, образовавших 30-метровый извилистый коридор. Ширина проходов не превышала одного метра, и резонанс такого узкого пространства окрашивал мой голос. В определенном месте, где высоко над скульптурой находился плоский участок потолка, звук, словно мячик, скакал между полом и потолком. Кроме того, звук распространялся по узкому проходу и отражался от других скульптур у противоположного конца, возвращаясь в виде рассеянного эха. Интересно было также топать ногами, потому что в определенных местах получался звук, похожий на выстрел из ружья. Я был не единственным, кто наслаждался искажением звука; другие посетители кричали «ола», «эхо» и «бу-у».

Когда Питер Кьюсак расспрашивал жителей Лондона о любимых звуках, они часто называли обычные, повседневные звуки. Все зависит от личных предпочтений, и семантический смысл звука часто важнее, чем чисто физические характеристики звуковой волны. Если вы на секунду отвлечетесь от чтения и прислушаетесь, то что вы услышите? Я различаю голоса, доносящиеся из соседнего офиса, стук капель дождя о тротуар и шаги в коридоре. У вас тоже получился список источников звука? Я подумал о «голосах, дожде и шагах», а не «бормотании, шлепках и топоте». Мы описываем то, что слышим, в основном в терминах источников и метафорического значения, а не в терминах характерного звука.

Но иногда физические характеристики выходят на первый план. Громкий звук, например взрыв, вызывает реакцию «сражайся или беги». Рев пролетающего над головой самолета не сравнится по громкости с грохотом взрыва, однако он может помешать разговору. Мелодия — это всего лишь последовательность абстрактных нот, но она способна затрагивать наши чувства, вызывая радость, печаль и любовь. Тем не менее для большинства обычных, повседневных звуков важен источник. Мозг по возможности идентифицирует источник, и наша реакция зависит от отношения к причине звука. Если вы слышите автобус на городской площади, то ваши дальнейшие действия определяются тем, хотите ли вы сесть в него и как вы относитесь к общественному транспорту. Что такое автобус — пустая трата денег налогоплательщиков, мешающая движению, или общественное благо, помогающее бороться с загрязнением окружающей среды и пробками на дорогах?

Вот почему вопрос Питера о любимых звуках зачастую выявляет звуки, совсем не привлекательные с эстетической точки зрения: объявление «Будьте осторожны при выходе из вагона» в лондонском метро, вой сирены патрульной машины полиции в Нью-Йорке или крики продавцов на турецком базаре на Турмштрассе в Берлине.

Меня поразило сходство ответов на вопрос о любимых звуках с тем, что корреспонденты сообщали Эндрю Уайтхаусу о птичьем пении. Многие истории рассказывали вовсе не о тех городских звуках, которые вызывали благоговение, удивление или были самыми красивыми. Это вовсе не звуковой эквивалент Тадж-Махала, моста Золотые Ворота или Большого каньона; люди говорили о звуках, которые напоминают о памятном месте или событии, а также о тех, которые мы слышим ежедневно. В ответах часто присутствовали звуки транспорта. Как бы то ни было, передвижение по городу — важная часть нашей жизни и работы. Представьте, если бы исследователи спрашивали о любимых видах Лондона; вероятно, респонденты перечислили бы самые красивые или необычные достопримечательности, такие как собор Святого Павла, Лондонский глаз или Тауэрский мост. Исключением является звон Биг-Бена — этот звук не только красив, но для каждого британца также исполнен глубокого смысла, исторического, личного и общественного.

Питер поддерживал проект «Любимый звук» более десяти лет, и за это время некоторые звуки уже исчезли. Раньше прибытие поездов на лондонские вокзалы сопровождалось стаккато хлопающих дверей, когда пассажиры выходили из вагонов. Этот звук исчез после замены подвижного состава. То, что пришло ему на смену, можно услышать в любом уголке мира — результат глобализации технологий и товаров. К сожалению, с точки зрения акустики города становятся похожими друг на друга, теряют индивидуальность подобно тому, как становятся похожими их главные улицы.

Эндрю Уайтхаус обнаружил, что пение птиц может усилить ностальгию по дому. Похожее чувство я испытал в Гонконге, но причиной был совсем другой звук. Больше всего мне запомнился галдеж огромных толп филиппинок, которые заполняли тротуары и торговые центры. Под башней HSBC находится большая крытая площадь, наполненная пронзительными женскими голосами. Для жителей Гонконга этот звук привычен; по воскресеньям филиппинские домработницы собираются в центре города, расстилают пледы для пикника и общаются с подругами. Но для иностранца вроде меня это было удивительное зрелище, увидеть которое можно только в Гонконге.

Крытая площадка под башней усиливала женские голоса, что делало их еще заметнее. Звуковые достопримечательности могут создаваться бетоном, кирпичом и камнем города, поскольку эти материалы образуют пространства, удивительным образом меняющие звук. Пешеходный туннель в Гринвиче из главы 4 присутствует в списке любимых звуков жителей Лондона, поскольку он искажает голоса и звук шагов.