Георгий Гамов - Мистер Томпкинс внутри самого себя

На бухте каната сидел джентельмен в сюртуке

— Добрый день, сэр, — вежливо приветствовал его мистер Томпкинс. — Надеюсь, вы простите меня за вторжение, но в силу некоторых обстоятельств, совершенно загадочных для меня, я совершенно неожиданно оказался матросом на борту этого корабля. Не будете ли вы так любезны сообщить мне, куда держите путь и почему вы единственный невоенный на этом военном корабле?

— Я путешествую в качестве пассажира, — последовал ответ джентльмена. — Цель моего путешествия — наблюдение и изучение различных форм жизни во вредя стоянок корабля, а также проведение геологических изысканий.

— Так вы биолог, — с живейшим интересом произнес мистер Томпкинс. — Знаете, я всего лишь банковский клерк, но мне вот уже несколько лет подряд снятся необычные сны. И благодаря этим снам я, если можно так выразиться, стал немного разбираться в биологии.

Впрочем, многое еще мне неясно. Например, меня очень интересует, как возникла жизнь на Земле.

— Этот же вопрос интересует и меня, — признался джентльмен. — Когда я был мальчиком, у одного из моих школьных приятелей была книга под названием «Чудеса мира», которой я просто зачитывался. Мы часто спорили с другими мальчиками, все ли чудеса, описанные в той книге, существуют в действительности. Именно тогда из-за этой книги во мне впервые появилось желание побывать в самых далеких уголках мира. В этом плавании мои мечты сбываются.

В юности я изучал медицину и естественные науки, но никогда не покидал пределов моей страны. Но в прошлом году, когда мне минуло двадцать два года, я получил письмо от капитана Фитц-Роя, командира этого трехмачтового фрегата. В своем письме капитан выражал готовность уступить половину своей каюты молодому человеку, который согласится отправиться в продолжительное кругосветное путешествие в качестве натуралиста без жалования. Мой отец, врач, скопивший изрядное состояние, отнесся к этому предложению без особого восторга, но мне удалось уговорить его, несмотря на все возражения. Позднее, мне довелось поближе познакомиться с капитаном Фитц-Роем, я узнал, что моя кандидатура едва не была отвергнута ... из-за формы моего носа! Дело в том, что капитан был рьяным последователем некоего физиономиста по фамилии Лаватер и был абсолютно уверен в своей способности судить о характере человека по его лицу. Мой нос внушил капитану Фитц-Рою сомнения в том, что я обладаю достаточной энергией и решимостью для того, чтобы совершить кругосветное путешествие. Думаю, что сейчас он убедился, что мой нос давал неверное представление о моем характере. Вот уже второй год, как мы совершаем продолжительное кругосветное плавание.

— Ваш рассказ, сэр, напоминает мне о другом путешествии, произнес мистер Томпкинс, почесав в затылке. — Я слышал об аналогичной экспедиции одного английского натуралиста, который на основании собранных им материалов пришел к объяснению происхождение различных видов животных и растений. Произошло это более ста лет назад.

Вы повторяете путешествие того натуралиста?

— Я совершаю то самое путешествие, о котором вы говорите, — улыбнулся джентльмен. — Вы находитесь на борту корабля. Ее Величества «Вигль», и если верить моему календарю, то сейчас стоит февраль 1633 года. Должно быть, вы оказались заброшенным в историю науки в результате какого-то обращения времени и теперь живете в призрачном мире прошлого.

— Вы хотите сказать, — промолвил мистер Томпкинс, вне себя от изумления, — что вы Чарлз Дарвин, отец теории органической эволюции?

— Он самый. К вашим услугам, сэр, — улыбнулся джентльмен. — Но вы, должно быть, помните, что моя теория была опубликована только в 1858 году.

— Означают ли ваши слова, что вам достоверно известно будущее, возможно, даже то, что произошло после вашей кончины?

— Разумеется, известном. В этом призрачном мире теней прошлого нам хорошо известно обо всем, что произошло после того, как мы ушли со сцены. Здесь, в стране сновидений, мы без малейшего промедления получаем самые свежие выпуски всех научных изданий, в том числе «Nature» и «Scientific American». Например, мой близкий друг Галилео Галилей пришел в необычайное возбуждение, когда прочитал статью Альберта Эйнштейна, в которой тот, опираясь на открытие Галилея, доказавшего, что с одной и той же высоты все тела независимо от их веса падают на землю с одинаковой скоростью, создал совершенно новую теорию тяготения, или гравитации, и предсказывал существование явлений, которые раньше нельзя было вообразить. Правда, Галилей как-то признался мне, что с трудом овладел тензорным анализом, необходимым для понимания теории Эйнштейна. Я, в свою очередь, был изумлен, узнав лет сто назад, что столь важные для моей теории эволюции генетические мутации представляют собой скачкообразные изменения в веществе генов и могут быть объяснены так называемой квантовой механикой. Должен признаться, что по образованию и наклонностям я натуралист и, несмотря на терпеливые объяснения многих моих знакомых, так и не смог понять, что за зверь этот «квант».

На праздновании по случаю моего 150-летнего юбилея друзья-физики, отчаявшись объяснить мне, что такое квант, преподнесли шоколадный торт, разрезанный на кусочки, с надписью, выполненной сахарной глазурью, «Квантованному Чарли».

— Но для своего почтенного возраста вы выглядите на редкость молодо, — возразил мистер Томпкинс.

— Я выгляжу на свои двадцать три года. Не забывайте, что здесь ваше прошлое — это мое будущее.

Хотя последнее замечание знаменитого натуралиста было не совсем понятно мистеру Томпкинсу, ненасытная любознательность побудила его воспользоваться уникальной возможностью, чем бы и как бы ни объяснялось столь удивительное положение дел.

— Могу ли я спросить вас кое о чем? — с надеждой спросил он. —

Вы, несомненно, можете ответить на мои вопросы лучше, чем кто бы то ни был.

— Спрашивайте. Что бы вы хотели узнать?

— Я хотел бы знать, — начал мистер Томпкинс, — как и почему эволюционируют животные и растения и возникают высшее формы жизни. Не могли бы вы объяснить мне это кратко?

— Разумеется, могу и буду очень краток. Эволюция есть результат действия законов случая.

Столь краткого ответа мистер Томпкинс не ожидал, как не ожидал и ответа в таком духе. Несколько озадаченный, он попытался собраться с силами, чтобы задать свой следующий вопрос. Мистер Томпкинс полагал, что немного разбирается в биологии, и после непродолжительной паузы задал вопрос, который по его мнению должен был показать необычному собеседнику, что он, мистер Томпкинс, кое-что смыслит в науке.