Георгий Гамов - Мистер Томпкинс внутри самого себя

— Очень интересно, — заметил мистер Томпкинс. — То, о чем вы сейчас рассказали, позволяет совершенно по-новому взглянуть на нашу собственную историю и место во Вселенной. Теперь я понимаю, почему опубликование эволюционной теории считается столь великим событием в истории человеческой мысли. Но теперь, когда эта теория стала всеобщим достоянием, кажется странным, это столь простая идея не была открыта задолго до вас.

— В каком-то смысле она была известна и до меня, — скромно возразил английский натуралист. — Принято считать, что те, кого мы сейчас называем учеными, впервые появились в Древней Греции, но такое мнение не вполне справедливо по отношению к египтянам, шумерам и китайцам, которые еще до греков совершили значительные открытия в математике и медицине. Но как бы то ни было, первая группа ученых сложилась в городе Милете, греческом поселении на побережье Малой Азии. Ее основоположником стал Фалее, живший примерно за 6 веков до и. э. По преданию, он был финикийского происхождения. Поскольку наука в ту пору делала свои первые шаги, ее границы не были четко определены, и первые ученые размышляли над проблемами, которые мы сегодня отнесли бы к философии и теологии, а также к естествознанию. Например, один из первых ученых Пифагор разработал метод построения математики, состоящий в выводе теорем из ограниченного числа аксиом. Но тот же самый Пифагор пропагандировал учение о переселении душ и считал грешным есть фасоль.

Один из учеников Фалеса грек Анаксимандр заинтересовался проблемой происхождения всего сущего. Он высказал предположение, что живые организмы были на Земле не всегда, а возникли из первичной слизи и грязи в силу естественных причин и затем постепенно превратились в те формы, которые мы наблюдаем. Как вы видите, идея весьма современная, хотя Анаксимандр не имел ни малейшего представления о том, каковы эти естественные причины. С тех пор представление об эволюции стало достоянием образованных людей, хотя разделяли его далеко не все.

Широкому распространению идеи эволюции отчасти препятствовала традиция. Дело в том, что у всех народов есть мифы о возникновении Земли и жизни. Мифы евреев и индийцев отразились в Священном Писании и стали частью религии. Поэтому церковные власти встретили научные представления об эволюции довольно враждебно, а авторитет церкви был велик. Но враждебное отношение церкви было не единственной трудностью, многие образованные люди восприняли бы идею эволюции более серьезно, если бы не отсутствие научных объяснений того, каким образом могла бы происходить эволюция. Аналогичная история приключилась и с представлением об атоме. Идею атомного строения вещества высказали древнегреческие философы Левкипп и Демокрит и римский поэт Лукреций, но ее не воспринимали всерьез до тех пор, пока через 2 000 лет химики и физики не получили экспериментального подтверждения ее существования. За поколение до меня французский биолог Ламарк высказал предположения относительно того, как могла бы происходить эволюция. Организмы, утверждал Ламарк, стремятся приспособиться к окунающей среде. Например, жирафы вытягивают шеи, чтобы дотянуться до более высоких ветвей деревьев и достать сочную листву. В результате, по мнению Ламарка, шеи жирафов могли немного удлиниться, и это небольшое удлинение передалось шеям их потомства. Идея Ламарка была шагом в правильном направлении, но убедила далеко не всех, ибо многие структуры было невозможно объяснить таким способом. Каким образом животное, пытаясь спрятаться от своих врагов, могло в конечном счете изменить свою окраску и стать незаметным на фоне окружающей среды? Как нам теперь известно, существует даже более серьезные возражение против идеи Ламарка. Как почти все его современники, Ламарк считал, что любая особенность, приобретенная одним из родителей в течение жизни, наследуется его потомством. Считалось, что если белокожий отец проводил много времени на солнце и хорошо загорел, то у его детей цвет кожи будет чуточку темнее. Разумеется, и в те времена были хорошо известны некоторые факты, не укладывавшиеся в предлагаемую схему, но, как ни странно, на эти факты никто не обращал ни малейшего внимания. Например, евреи на протяжении тысячелетий практиковали обрезание, но это никак не сказалось на их потомстве, и в каждом поколении операцию приходится проводить заново.

Теперь мы знаем, что идея наследования приобретенных признаков насквозь ложна. На ген никак не влияет то, что происходит с остальным организмом. Если вы являетесь носителем гена длинных пальцев или сильных мускулов, то он передастся вашим детям, даже если вы потеряете пальцы в результате несчастного случая или если ваши мышцы станут дряблыми из-за отсутствия упражнений.

Моим вкладом в теорию эволюции стала идея естественного отбора, который просеивает каждое поколение, чтобы отделить лучших от худших, ведь в среднем именно лучшие становятся родителями следующего поколения. А поскольку лучшие обладают лучшими генами, а не просто более благоприятными приобретенными признаками, у следующего поколения также будут лучшие гены. Такое представление дает механизм, объясняющий эволюцию, и именно оно способствовало тому, что теория эволюции стала общепринятой. Разумеется, в пользу того, что эволюция действительно существует, свидетельствуют и многочисленные другие факты, например, обнаруженные последовательности ископаемых форм. Я счастлив, что именно мне выпала честь стать провозвестником идеи естественного отбора, хотя становление идеи наводит на мысль о том, что незаменимых людей не существует. Как утверждают и журналисты, и ученые, меня едва не опередил Альфред Расселл Уоллес. К 1858 мои идеи окончательно сложились, но я все еще медлил с опубликованием рукописи. Представьте себе мое изумление, когда я получил вдруг статью от некоего Уоллеса, отправленную им из Ост-Индии, где он находился в экспедиции, занимаясь сбором насекомых. В этой небольшой статье Уоллес весьма отчетливо сформулировал идею естественного отбора. Затем мы оба одновременно направили наши работы в печать. Однако люди связали идею естественного отбора с моим именем, возможно, потому, что я систематически изложил ее во всех подробностях в нескольких книгах. Впрочем, сейчас это не имеет ни малейшего значения, теория эволюции прочно утвердилась, кто бы ни был ее создателем.

— Объясните ли вы в своих книгах происхождение жизни? —поинтересовался мистер Томпкинс. — Мне кажется, эволюция жизни это одно, а происхождение жизни из неживой материи нечто совсем другое.

— Вы совершенно правы, — согласился английский натуралист — это совершенно различные проблемы. Я не занимался проблемой возникновения жизни, так как в мое время химические и физические законы, которые могли привести к возникновению жизни, были известны мне ничуть не больше, чем естественный отбор Анаксимандру. Но в ваше время известно больше, гораздо больше, и высказывались некоторые весьма разумные предположения относительно того, как могло произойти. Живое существо представляет собой специфический набор органических соединений, поэтому первая проблема, которую требуется решить, — это эволюция органических соединений.