Георгий Гамов - Мистер Томпкинс внутри самого себя

Мистер Томпкинс чувствовал себя неважно. Перед глазами у него плавали какие-то черные пятна. Сознание мутилось, а черные пятна становились все больше и больше.

— Может быть, это ядра клеток? — подумал мистер Томпкинс.

— Нет, они больше похожи на головы в матросских беретах. Что это? Я, кажется, нахожусь на борту подводной лодки. Может быть, я служу теперь в военно-морском флоте?

— Глубина 200 саженей1 — раздался ниоткуда хриплый голос, — погружение продолжается. Черт бы побрал эти клапаны!

— Надеюсь, на базе об этом знают, — произнес другой голос.

— С этим явно нужно что-то делать!

— Нужно-то нужно! — вскричал почти на истерических нотах еще чей-то голос. — Нет, братишка, из пучины морской еще никто не возвращался!

Внезапно корпус подводной лодки закрутился с бешеной скоростью, словно лодка попала в гигантский водоворот. Люди и приборы попадали в узком проходе, а мистер Томпкинс оказался притиснутым к основанию перископа. На миг перед ним мелькнуло белое, как мел, лицо д-ра Стритса.

— Держитесь! — прошептал доктор. — Мы только что вошли в правый желудочек сердца и теперь направляемся в легочную артерию, которая идет к легким. Скоро воздуха хватит на всех!

Когда мистер Томпкинс пришел в себя, воздух, или, точнее, плазма, действительно была идеально чиста. Мистер Томпкинс лежал на том же эритроците, крепко охватив руками ногу доктора Стритса. Их эритроцит снова спокойно плыл по узкому каналу, но теперь с внешней стороны прозрачных клеток уже не грудились клетки. Наоборот, за стенками, казалось, простиралось пустое пространство, если не считать роев каких-то точек, которые мистер Томпкинс принял было за крохотных мошек или мушек, снующих во все стороны.

1 Морская сажень составляет 182 см. — Прим. перев.

Маршрут путешествия мистера Томпкинса по своему кровотоку

— Атмосферный воздух, — заметил д-р Стритс, указывая на мошек своим длинным пальцем.

— Вы хотите сказать, что мы находимся за пределами моей сердечно-сосудистой системы? — с надеждой спросил мистер Томпкинс.

— О, нет, нет! — возразил доктор. — Мы все еще находимся в вашей сердечно-сосудистой системе, но сейчас проходим по одному из капилляров вашего легкого, где кровоток избавляется от двуокиси углерода и принимает в себя новый запас кислорода. Пустое пространство за стенкой капилляра называется альвеолой. Это один из ее пузырьков, образующих внутреннюю поверхность легкого. При каждом вдохе легкое и все его альвеолы наполняются свежим воздухом извне, и в венозную кровь поступает новая порция кислорода.

— Вы хотите сказать, что эти крохотные мушки в действительности молекулы воздуха? — спросил мистер Томпкинс.

— Именно. Не забывайте, что в нашем масштабе, примерно 1 : 1 000 000, простые молекулы, вроде молекул кислорода или азота, имеют в диаметре около У10 миллиметра. Не удивительно, что они кажутся вам мошками, тем более, что молекулы совершают быстрые беспорядочные движения. Видите, как многие молекулы проникают сквозь стенки капилляра и прикрепляются к красным кровяным тельцам. К тому моменту, когда кровь завершает прохождение через легкие и попадает в аорту, она готова к новому путешествию по всему вашему телу.

— Мне бы не очень хотелось еще раз повторять это путешествие, — заметил мистер Томпкинс, памятуя о только что пережитых весьма неприятных ощущениях.

— Но это просто необходимо! — настаивал доктор. — Вы еще очень многого не видели. На протяжении большей части длинного пути от вашего большого пальца до легких вы были почти без сознания. Кроме того, мне до сих пор не представился случай заняться вопросом, ради которого вы пришли ко мне, и поставить вам диагноз.

— Будь по-вашему, — неохотно согласился мистер Томпкинс. — Может быть, нам захватить с собой в дорогу баллон с кислородом?

— У нас есть кое-что получше, — заметил доктор. — Как только вы почувствуете какое-нибудь неудобство, мы просто выведем вас из вашей сердечно-сосудистой системы. А теперь вам лучше приготовиться к плаванию, как по бурной порожистой реке. Мы входим в ваше левое сердце.

— Что вы хотите этим сказать? — удивился мистер Томпкинс. — Левое сердце! Я думал, что сердце всегда находится слева.

— Правильно. Мне следовало бы сказать точнее — в левую половину вашего сердца. Возможно, вы не знаете, что человеческое сердце, по существу насос, который гонит кровь по телу, в действительности представляет собой не один, а два насоса, правая половина сердечного насоса гонит кровь из тела через легкие в левую половину сердца, а левая половина гонит кровь через тело снова в правую половину сердца.

Оба насоса, каждый со своими клапанами и прочими принадлежностями, действуют независимо, за исключением того, что приводятся в действие одними и теми же мышцами, более того, когда вы были зародышем, то у вас было два независимых сердца, которые постепенно слились в один орган перед тем, как вы родились.

Их эритроциты теперь вели себя, как каноэ, преодолевающее пороги на реке Колорадо

— А теперь держитесь крепче!

Их эритроцит теперь вел себя, как каноэ, преодолевающее пороги на реке Колорадо, и мистеру Томпкинсу стоило немало усилий удержаться на «плоту» и не быть сброшенным в кипящую водоворотами плазму. Через узкое отверстие наши путешественники проскочили в левое предсердие (входную камеру сердца), а затем, миновав еще один клапан, оказались в левом желудочке. Секундой позже сердце сократилось, и эритроцит, на котором расположились мистер Томпкинс и д-р Стритс, выбросило через выпускной клапан сердечного насоса.

— Отлично, — сказал доктор, с удобством устраиваясь на мягкой, бархатистой поверхности. — Теперь у нас будет достаточно времени, чтобы потолковать о разных вещах. Есть ли что-нибудь такое, о чем вы хотели бы узнать особо?

— Прежде всего я хотел бы знать, — обрадовался мистер Томпкинс, — можно ли считать эритроцит, на котором мы путешествуем, живым или нет.

— Вопрос трудный, — ответил д-р Стритс. — По-видимому, можно, хотя и с некоторыми оговорками. Дело в том, что красные кровяные тельца постоянно рождаются, живут отпущенный им срок и, наконец, умирают в возрасте 3-4 месяцев. У нормального человека ежесекундно умирают и заменяются новыми около 10 миллионов эритроцитов.

Разводятся эритроциты в красном кровяном мозге, где рождаются при непрерывном делении специальных клеток, известных под названием эритробластов. Но прежде чем эритроциты попадают в кровоток их ядра погибают, а клетка без ядра жива лишь наполовину. В частности, эритроциты полностью утрачивают способность к воспроизводству так как именно ядро управляет процессом деления клетки. Эритроциты могут лишь переносить кислород от легких к клеткам тела, а двуокись углерода — от клеток тела к легким, тем самым поддерживая жизнь всей колонии клеток.