Джеймс Глик - Путешествия во времени. История

Будучи аспирантом и заскучав в какой-то момент от работы над диссертацией, которую ему следовало готовить, Азимов сочинил химическую статью под заголовком «Эндохронные свойства ресублимированного тиотимолина» со схемами, графиками и цитатами из публикаций в несуществующих журналах [133] Оксфордский словарь называет Азимова автором нескольких слов, включая робототехнику , но слово эндохронный к ним не принадлежит. Оно еще не вошло в язык. . В статье описывается искусственное вещество тиотимолин, полученное из воображаемой коры придуманного кустарника и обладающее крышесносным свойством, получившим название «эндохронность»: помещенное в воду, оно растворяется прежде , чем его кристаллы коснутся воды. Учитывая, как и в каком направлении развивалась тогда квантовая механика, такое свойство представлялось всего лишь слегка экстравагантным. Азимов объяснил его при помощи необычной геометрической структуры молекулы вещества в пространстве-времени: хотя основные ее химические связи лежат в обычных пространственных измерениях, одна из них уходит в будущее и еще одна — в прошлое. Можете представить себе возможности, которые открывает такой необычный кристалл. Позже Азимов написал еще одну статью о микропсихиатрических приложениях этого вещества [134] Глупо? Тем не менее в отдаленном будущем — в 2015 г. — фирма Panasonic выпустила на рынок камеру, которая, как утверждается, записывает изображения «за секунду до и через секунду после нажатия на кнопку спуска». .

Вскоре Азимов уже писал в среднем по три-четыре книги в год, но за исключением стартового рывка в будущее в «Камешке в небе» за путешествия во времени он больше не брался. Идея, приведшая в конце концов к созданию «Конца вечности», пришла к нему в 1953 г., когда он нашел в запасниках библиотеки Бостонского университета стопку подшивок журнала Time и начал читать их подряд — систематически начиная с 1928 г. В одном из первых сборников он с изумлением увидел рекламное объявление с графическим рисунком безошибочно узнаваемого гриба ядерного взрыва — в 1950-е гг. это изображение было знакомо каждому и частенько присутствовало в мыслях, — но ведь в 1920-е и в 1930-е его никто еще не мог видеть! Присмотревшись внимательнее, он понял, что смотрит на самом деле на изображение знаменитого гейзера Старый Служака (Old Faithful), но к этому моменту в его сознании уже возникло единственное альтернативное объяснение такого рисунка: путешествие во времени. Представьте, что анахронизм в виде ядерного гриба был своего рода посланием отчаявшегося путешественника во времени.

Разрабатывая план своего первого романа о путешествиях во времени, Азимов расширил жанр в новом направлении. Здесь нет обычного героя, бросающегося в погоне за приключениями вперед в будущее или назад в прошлое. Здесь вся Вселенная устроена совершенно иначе.

«Конец вечности» начинается как игра слов, поскольку единственное, что каждый из нас точно знает про вечность, — это то, что конца у нее нет. Вечность длится бесконечно. Традиционно вечность есть Бог. Или владения Бога. (По крайней мере, в иудео-христианской и исламской традициях, где Он не только вечен, но и един, воплощает в себе мужское начало и могущество.) «Было разве время, Тобой не учрежденное? — спрашивает Августин Господа в своей „Исповеди“. — Ты был раньше всего прошлого на высотах всегда пребывающей вечности, и Ты возвышаешься над всем будущим: оно будет и, придя, пройдет». Мы, смертные, живем во времени, но Бог вне этого. Пребывание вне времени — одна из лучших Его способностей.

Время — свойство творения, а творец остается в стороне от времени, выходит за его рамки. Означает ли это, что наше смертное время и история для Бога всего лишь мгновение? Для Бога, который вне времени, для Бога в вечности время не идет ; события не происходят шаг за шагом; причина и следствие лишены смысла. Он — не одно-за-другим , но все-сразу . Его «сейчас» охватывает все время. Творение — это гобелен, или эйнштейнова жесткая Вселенная. Так или иначе, можно поверить, что Бог видит все целиком. Для Него сюжет не имеет ни начала, ни середины, ни конца.

Но если вы верите в Бога-интервенциониста, то какие возможности для деятельности остаются у него при таком положении вещей? Нам, смертным, трудно вообразить вечное и неизменное существо. Он вообще что-то делает ? Или хотя бы думает ? Без последовательного времени мысль как процесс трудно себе представить. Осознание, кажется, требует времени. Оно требует существования во времени . Когда мы думаем, то, судя по всему, думаем последовательно, каждая мысль ведет к следующей, все в свое время, и при этом постоянно формируются воспоминания . Бог, существующий вне времени, не мог бы иметь воспоминаний. Для всеведения они не нужны.

Возможно, вместо этого бессмертное божество существует вместе с нами во времени, наслаждается впечатлениями и реализует свою волю. Бог насылает чуму на фараона и сильные ветры в море, а когда в том возникает нужда, посылает ангелов или шершней. Иудеи и христиане говорят: «Спустя долгое время умер царь Египетский. И стенали сыны Израилевы от работы… И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом» [135] Исход. 2:23, 24. . Некоторые богословы скажут, что, когда Августин исповедовался, Бог слушал, и теперь Он помнит. Они скажут, что прошлое есть прошлое, как для нас, так и для Бога. Если Бог взаимодействует с нашим миром, то взаимодействие это может протекать так, чтобы уважать наши воспоминания и ожидания будущего. Не исключено, что, открыв путешествия во времени, мы позабавили и Его тоже.

Это опасная тема. Даже в авраамических религиях богословы нашли множество разных способов говорить о присутствии или отсутствии Бога во времени. Все религии так или иначе порождают сущности, отношения которых со временем выходят за рамки наших собственных отношений с ним. «Существует две формы Брахмана, со временем и без», — говорится в одной из упанишад, хотя буддизм легче, чем большинство других религий, уживается с идеей о том, что постоянство — всего лишь иллюзия:

Слово «вечность» восходит, насколько можно сейчас судить, к самым истокам памяти нашего биологического вида, к началам письменности. Aeternus на латыни; греки говорили αίών, от чего образовалось также слово eon . Людям необходимо было слово для постоянства, или бесконечности. Иногда эти слова означали некий интервал без начала или конца — или, может быть, просто без известного начала или конца.

Неудивительно, что современные философы, адаптируясь к научному миру, продолжают мучить себя подобными вопросами. Хитросплетения множатся. Может быть, вечность подобна другой системе отсчета в том смысле, который приобрел популярность с появлением теории относительности. У нас есть свой настоящий момент, а у Бога — своя шкала времени, отличная от нашей и в принципе недоступная нашему воображению. Боэций [136] Аниций Манлий Торкват Северин Боэций, в исторических документах Аниций Манлий Северин (ок. 480–524) — римский государственный деятель, философ-неоплатоник, теоретик музыки, христианский теолог. Прим. ред. , кажется, сказал что-то в этом духе в VI веке: «Наше „сейчас“, словно бегущее время, образует вековечность, но божественное „сейчас“, которое полностью фиксировано, неподвижно и неизменно, образует вечность». Вековечность — это просто бесконечность, длительность без конца. Чтобы выйти совершенно на пределы времени, необходима настоящая вечность. «Вечность не есть длительное время, — объясняет специалист по мифологии Джозеф Кэмпбелл. — Вечность не имеет ничего общего со временем… Переживание вечности прямо здесь и сейчас — функция жизни». Или, как сказано в Откровении, «времени уже не будет» [137] Откр. 10:6. .