Марсель Мосс - Социальные функции священного

Отсюда видно, сколько разных поводов было у брахманов для жертвоприношений. Но в то же время они настолько ощущали их единство, что положили его в основу своего учения. Почти все тексты торжественного ритуала построены по единому плану, представляющему собой изложение базового ритуала, который постепенно изменяют в соответствии с различными потребностями [34]. Так, шраута-сутры и комментирующие их брахманы начинаются с обобщенного описания совокупности ритуалов, составляющих хлебное приношение новой или полной луне, которые последовательно изменяются в соответствии с обстоятельствами, адаптируя эту схему ко всем церемониям, в состав которых входит хлебное приношение. Оно, например, является главной частью и сезонных праздников, виды которых столь многочисленны и разнообразны (жертвы природе, очистительные жертвы, жертвы в обряде поедания первых зерен и т. д.), а также целого ряда вотивных жертвоприношений [35]. Здесь мы имеем дело не просто с искусством изложения, а с отражением реального смысла текста: система жертвоприношения обладает высокой степенью гибкости. Действительно, возьмем торжественное заклание животных. Мы встречаем его как в изолированном виде, так и в сочетании с другими типами жертвоприношений. Торжественное заклание животных встречается, например, во время периодических праздников, связанных с природными циклами, в том числе и растительными, а также в окказиональных ритуалах — таких как возведение алтаря, выкуп кого-либо. Теперь рассмотрим приношение сомы [36]. Поскольку сома может быть использована для жертвоприношения лишь весной, этот праздник может быть только периодическим [37]. Тем не менее сому приносят в жертву для достижения самых разных целей как в связи с обетами и конкретными случаями, так и независимо от них. Каждую весну, во время церемонии ежегодного освящения личности царя, совершается жертвоприношение сомы, цель которого состоит в обозначении более высокого социального статуса, обеспечении его неуязвимости и победоносности, а также в том, чтобы избежать возможных бед, которые без совершения данного обряда могут приобрести хронический характер. Точно так же одинаковый рисунок могут иметь ритуалы противоположного смысла. И если бесплодную корову брахманы приносили в жертву Рудре, злому богу, таким же образом, каким приносили в жертву козла — добрым небесным богам Агни и Соме, то для этого должны были быть внутренние причины [38].

Древнееврейский ритуал дает не менее разительные примеры сложносоставного характера обрядов и одинаковости их элементов. Книга Левит сводит все жертвоприношения к четырем основным формам: ола (öla), хаттат, шеламим (shelamim), минха [39]. Названия двух из них характерны. Хаммам — это жертвоприношение прежде всего во искупление греха под названием хаттат (hattät) или хатах (hataah), определение для которого книга Левит дает, к сожалению, очень неясное [40]. Шеламим [41](LXX 'ö'oala eipriviKii «мирная жертва») — это жертвоприношение в форме причастия ради обретения благодати, заключения договора, выполнения обета. Что касается терминов ола и минха, то они чисто описательны. Каждый из них напоминает об одной из отдельных операций жертвоприношения: второй — о подношении жертвы, имеющей растительный характер, первый — об передаче дара божеству [42].

Это упрощение системы жертвоприношений [43], несомненно, является следствием слишком частной классификации, впрочем, и слишком произвольной, чтобы брать ее за основу для исследования жертвоприношений в общем виде. Но, по правде говоря, эти четыре типичные формы не являлись или, по крайней мере, уже не являются реальными типами жертвоприношений: это некие абстрактные элементы, в которых особо развит один из узлов механизма жертвоприношения и которые всегда могут быть включены в состав более сложных формул. Ритуал расчленил церемонии, проводившиеся в каждом жертвоприношении, на множество простых или считающихся простыми жертвоприношений. Например, жертвоприношение по случаю посвящения в сан первосвященника [44]слагается из хаттат, искупительной жертвы, ола, жертвоприношения, где жертва сжигается целиком (жертва всесожжения), и заклания освященного овна — это зебах шеламим (zébah shelamim), жертвоприношение в форме причащения. Жертвоприношение для очищения рожениц включает хаттат и ола [45]. Жертвоприношение для очищения прокаженного включает обряды, сходные с ритуалом посвящения в священство [46]. Таким образом, эти два вида жертвоприношения, одно из которых скорее похоже на искупление, а другое на причащение, проявляются в сходных формах ритуала. Но даже эти два не поддающихся упрощению понятия искупление и причащение — т. е. очищение от негативных свойств и придание ему свойств противоположных, сакральных — даже эти понятия не могут стать основой для общей и строгой классификации жертвоприношений. Возможно, мы напрасно

стали бы искать примеры искупительного жертвоприношения, куда не проник бы никакой элемент причастия или жертвоприношений в форме причастия, которые ничем не напоминают искупительные [47].

Ибо не только в сложных жертвоприношениях, но и в элементарных жертвоприношениях Пятикнижия мы встречаем ту же двойственность. Зебах шеламим [48]— это жертвоприношение в форме причащения; однако некоторые части жертвы (кровь, жир, некоторые внутренности) всегда уничтожаются, или во всяком случае, не используются для причащения вследствие соответствующего запрета. Одну часть всегда съедают священники. Жертва хаттат может быть целиком отдана священникам [49]. За неимением жертвователя причащаются совершающие обряд. Когда хаттат приносится для освящения или очищения храма или алтаря, кровь жертвы служит для помазывания ворот и стен. Этот ритуал сообщает им статус освященных [50]. Но ведь такой же обряд обнаруживается при зебах шеламим, приносимом по случаю посвящения в сан; точно так же мазали кровью Аарона и его сыновей [51].

Эти примеры показывают, как близки между собой приемы, которые по природе своих объектов и по своим результатам кажутся прямо противоположными. Все различные формы жертвоприношения составляют некий континуум. Они одновременно чрезвычайно похожи друг на друга и при этом слишком различны для того, чтобы их можно было уверенно объединить в группы, отчетливо отличающиеся друг от друга. У них всех одна основа; в том и состоит их единство. Именно внешние формы одного и того же механизма мы будем разбирать и описывать.

ВСТУПЛЕНИЕ

Мы, конечно, не можем рассчитывать сформулировать здесь абстрактную схему жертвоприношения, настолько полную, чтобы она оказалась бы пригодной для всех известных случаев, ибо разнообразие фактов слишком велико. Все, что можно сделать, — это изучить определенные формы жертвоприношения, достаточно сложные, чтобы они включали все существенные моменты драмы, и достаточно хорошо известные, чтобы был возможен точный анализ. Нам кажется, что этому условию более всего отвечает жертвоприношение животного в ведийском брахманизме. На самом деле, нам не известно какого-либо аналогичного обряда, описанного столь же подробно. Все действующие лица изображены очень четко как в моменты их вступления в ритуал и выхода из него, так и во время самого действия. К тому же это аморфный ритуал: он не имеет какого-то конкретного назначения, а может служить самым разным целям. Итак, для задуманного нами исследования нет более подходящего обряда. Поэтому анализ его мы положим в основу нашего исследования с тем, чтобы вокруг этого обряда сгруппировать другие факты, относящиеся как к верованиям самой Индии, так и к другим религиям.