Марсель Мосс - Социальные функции священного

Однако мана не обязательно оказывается силой, приписываемой духу. Она может быть силой материального предмета, такого как камень, способствующей росту таро или размножению свиней, силой травы, заставляющей идти дождь и т. д. Но сама эта сила представляет собой род нематериальной силы, которая действует особым немеханическим образом и способна осуществлять воздействие на расстоянии. Мана — это сила мага; слово мана входит почти повсюду составной частью в названия ритуальных специалистов, осуществляющих функции мага: peimana, gismana, mane kisu и т. д. Мана — это сила обряда. Даже магической формуле дают название «мана». Но обряд не только обладает маной, он сам может быть маной. Поскольку маг и обряд обладают маной, они могут воздействовать на духов обладающих маной, вызывать их, приказывать им и повелевать ими. Ведь когда маг имеет личного тиндало, мана, с помощью которой он действует на своего тиндало, не отличается от маны, посредством которой действует этот тиндало. Если все же существует бесконечное разнообразие сйл мана, то это приводит нас к мысли, что различные виды маны представляют собой одну и ту же неустойчивую силу, распределенную между существами, людьми или духами, предметами или событиями и пр.

Мы можем еще более расширить смысл этого слова и сказать, что мана — это сила par exellence, истинная эффективность вещей, дополняющая, а не уничтожающая способность вещей к чисто механическим воздействиям. Именно благодаря ей крепко стоит дом, лодка устойчива на воде, сеть удерживает улов. В поле мана — это плодородие; в снадобьях — исцеляющее или приносящее смерть свойство; в стреле — это то, что убивает, и в данном случае мане соответствует привязанная к древку стрелы кость покойника. Заметим, что европейская медицинская экспертиза показывает, что в Меланезии считающиеся отравленными стрелы являются всего лишь стрелами, над которыми произнесено заклинание, стрелами, наделенными маной; очевидно, что именно их мане, а не их наконечнику приписывается истинное действие. Так же как в случае с демонами, мана существует отдельно от тиндало, она проявляется также и здесь как привнесенное извне качество вещей, независимое от их остальных свойств, или, иными словами, как нечто, накладываемое поверх вещи. Эта добавка — невидимая, чудесная, нематериальная, одним словом, дух, в котором заключена всякая способность к действию и движению, и жизнь вообще. Она не может быть объектом опытного знания, поскольку на самом деле растворяет в себе весь опыт; обряд наделяет ею вещи, и она обладает той же природой, что и обряд. Кодрингтон полагал, что ее можно определить как сверхъестественную силу, но в других местах он более справедливо называет ману сверхъестественной в некотором роде (in a way); это означает, что она одновременно является и сверхъестественной, и естественной, ибо она разлита во всем чувственно воспринимаемом мире, по отношению к которому она остается гетерогенной и все же имманентной.

Упомянутая гетерогенность всегда ощущается, и это ощущение иногда проявляется посредством действий. Мапа далека от обычной жизни. Она является объектом почитания, вплоть до превращения в объект табу. Можно сказать, что всякая вещь, на которую накладывается табу, обладает мапой, и на многие вещи, обладающие маной, накладывается табу. Мы говорили о том, что именно мапа хозяина некоторой собственности или его типдало определяет табу, которое он накладывает. Возможно также полагать, что места, где производятся заклинания, камни, где обитают типдало, места и предметы, которым приписывается обладание мапой, являются табу. Мапа камня, где находится дух, овладевает человеком, который перешагнул через него или коснулся его своей тенью.

Таким образом, мапа дана нам как нечто не только таинственное, но еще и обособленное. Короче говоря, мапа является, прежде всего, особого рода действием, то есть нематериальным взаимодействием на расстоянии между объектами, объединенными симпатической связью. Это одновременно в некотором роде эфир — невесомый, всепроникающий, распространяющийся сам по себе. Кроме того, мапа — это среда или, если говорить более точно, она действует в среде, которая обладает признаками маны. Эта среда, особый внутренний мир, где все происходит так, как если бы в нем действовала одна только мапа. Именно мапа, принадлежащая магу, воздействует с помощью мапы обряда на мапу духа типдало, что приводит в движение другие мапы и т. д. В этих действиях и противодействиях нет другой силы, кроме мапы. Они происходят как бы в замкнутом круге, где все есть мапа и который, если можно так выразиться, сам должен быть мапой.

Подобное понятие встречается не только в Меланезии. Мы можем узнать его по некоторым признакам в обществах, где будущие исследования обязательно выявят его существование. Во-первых, мы констатируем его существование среди других малайско-полинезийских народов: у малайцев, проживающих в районе Проливов, она описывается словом арабского происхождения, имеющим семитские корни, смысл которого более узок, крамат (в транскрипции Скита) от hrm, что означает «священный». Существуют предметы, места, времена, животные, духи, люди, колдуны, которые являются крамат, либо обладают им, и именно силы крамат осуществляют действия. Севернее, во французском Индокитае, у Ба-хнаров (Ba-hnars) определенно выражают идею, аналогичную идее мапы, когда говорят, что ведьма — это человек deng, обладающий deng и совершающий deng над предметами. Они постоянно рассуждают о deng, повсюду употребляя это понятие. На другой границе распространения малайско-полинезийских языков, на

Мадагаскаре, слово hasina, этимология которого неизвестна, обозначает одновременно определенное качество некоторых предметов, свойство отдельных существ, животных и людей, в особенности королевы, а также обряды, которые эта сила приводит в действие. Королева была hasina, она владела hasina, приносимая ей дань и клятвы ее именем были hasina. Мы убеждены, что более точный анализ новозеландской магии, где существенную роль играет мапа, или магии даяков, где знахарей называют тапапд, привел бы к тем же результатам, что и исследования в Меланезии.

Это понятие не является характерным исключительно для малайско-полинезийского мира. Мы находим его проявления также в некоторых местах Северной Америки. У гуронов [588](ирокезов) оно обозначается словом орепда. В других племенах ирокезской группы — это, вероятно, однокоренные слова. Хьюит [589], родившийся в племени гуронов, выдающийся этнограф, предоставил нам ее точное описание, скорее описание, чем анализ, поскольку орепда поддается анализу не легче, чем мапа (American Antropologist, 1902, new series, IV, I, p. 32-46).

Эта слишком общая, слишком смутная и очень конкретная идея, охватывающая множество вещей и непонятных качеств, чтобы мы могли бы без труда свыкнуться с ней. Орепда — это сила, мистическая сила. В природе, и особенно среди живых существ, нет ничего, что не обладало бы своей орепдой. Боги, духи, люди, животные оказываются наделенными орепдой. Причиной таких природных явлений, как гроза, например, является орепда духов этих стихий. Удачливый охотник — это тот, орепда которого оказывается сильнее орепды зверя. Орепда животных, которых трудно убить или поймать, считается умной и хитрой. У гуронов повсюду наблюдается борьба разных орепда, как в Меланезии мы видели борьбу сил мапа. Орепда также самостоятельна по отношению к вещам, которым приписывается в том смысле, что ее можно отделить в виде материального предмета и управлять ее движением: например, дух грозы придает своей орепде форму облаков. Оренда — это издаваемые предметами звуки; кричат животные, поют птицы, шелестят деревья, шумит ветер — таким образом они выражают свою оренду. Голос человека, произносящего заклинание — тоже орепда. Орепда вещей это тоже в некотором роде заклинание. Гуроны именуют орепдой магические формулы, к тому же изначальный смысл этого слова — «молитва», «песня». Указанный смысл подтверждается значением соответствующих слов в других ирокезских диалектах. Но если заклинание является орепдой по преимуществу, то и любой обряд, по собственным словам Хьюита, — это тоже оренда; тем самым оренда обнаруживает сходство с маной. Оренда — прежде всего, сила шамана. Его называют raren’ diowa'ne «человек, обладающий большой, мощной орендой». Пророк или предсказатель судьбы, ratren'dats или hat- ren’dôtha, — это тот, кто обыкновенно может отделить или излить свою оренду и таким образом узнает тайну будущего. Именно оренда является действующей силой при совершении магических действий. «Все, что используется в магии, наделяется орендой и действует с ее помощью, а не в силу физических своих свойств. Именно она дает силу колдовству, амулетам, фетишам, талисманам, и даже лекарствам». Особенно часто она упоминается в связи с обрядами наведения порчи. В известном смысле, вся магия — это оренда.