Юрий Пахомов - Макрохристианский мир в эпоху глобализации

На формирование этой институции (социальных норм) имеют влияние и географическое положение, и внешние угрозы (экономические или политические), и ресурсный потенциал (его ограниченность — искусственно организуемая или объективно существующая — может также рассматриваться как угроза), которые способствуют превращению общества в более коммунитарное. Однако эти проблемы не особенно остро стоят перед американским обществом, а следовательно, казалось бы, не вынуждают к мобилизации общих усилий фрагментированной нации для их разрешения.

В качестве яркого примера такой мобилизации (и одновременно, искусственности кодифицированных норм) можно рассматривать официальное обоснование внешней экспансии США на сырьевые рынки, в частности — нефтерынки. Здесь поиск дополнительных источников нефти с целью удешевления энергоресурсов требует активизации этой экспансии. Поэтому в глазах общества агрессия США в отношении Ирака частично оправдана, хотя подобная агрессия со стороны других стран была бы жестко осуждена.

Одновременно содержание американских социальных кодифицированных норм не представляет собой простой отпечаток реального положения вещей. Это отпечаток идеального — оптимальных, учитывая фрагментарность общества, стандартов, которые, если их не придерживаться, будут способствовать исчезновению государства, а поэтому предусматривают применение соответствующих санкций, базирующихся на принципах жесткости и неотвратимости.

В отношении фрагментированной нации кодифицированные стандарты не так многозначительны и вариативны, как в отношении внешней среды, иначе был бы подорван последний оплот, обеспечивающий мнимое единство нации. И применение этих принципов также обусловлено фрагментарностью, поскольку содержание действующей в этом обществе нормативной системы не исчерпывается совокупностью очевидных, зафиксированных в особых идеологических системах (правовых, религиозных, моральных, эстетических и т. п.) правил, официально или фактически признанных.

Особенностью идеологической базы американских нормативных требований, как уже отмечалось, является формулирование заведомо нереальных для отдельных этносов правил, в то время как условия требуют соблюдения общих установок, что находит полное соответствие в американской ментальности.

Одним из аспектов приобщения к социальным стандартам («социализации») является рациональное восприятие этих норм, а другим — интернационализация, то есть превращение «извне» заданных правил во «внутреннюю потребность», норму, привычку. Их освоение индивидуумами — продукт воспитания, и не только идеологического, но и посредством санкций. Примирение противоположных, часто радикальных представлений о природных социальных нормах требует воспитательного, «ломающего» вмешательства. Поэтому санкции за их нарушение и должны быть достаточно жесткими и неотвратимыми, а правовая система справедливой, в американской трактовке — прецедентной.

С другой стороны, часть требований, которые выдвигаются американским обществом к своим членам, у отдельных входящих в него этносов не находят своего признания в качестве естественных. Поэтому общество, идя навстречу этому обстоятельству, оставляет за отдельными штатами, где конфигурация природных социальных норм определяется этническим большинством, право на собственное законодательство, что существенно отличается по уровню жесткости наказания и коммунитарности идеологической базы. Так, в отдельных штатах с учетом существующих общечеловеческих норм применяются очень жесткие, неадекватные преступлению схемы наказания, вплоть до смертного приговора. Тогда как в других — за эти же самые преступления нарушители несут значительно меньшую ответственность.

Очевидно, что применение правовых санкций имеет воспитательную цель, тогда как этой цели будет тяжело достичь, если не ориентировать санкции на конкретные культуры: уровень жестокости наказания по-разному оценивается разными этносами — если для потомков пуритан, выходцев из Европы, в некоторых случаях излишне жестоким будет казаться даже общественное осуждение, то к латиноамериканцам за эту провинность необходимо применять более строгие меры.

«Справедливость» права, в общественном значении этого понятия, обеспечивается за счет его прецедентного характера, природу которого также можно частично объяснить фрагментированностью общества — общность и соразмерность этих правовых норм достигается за счет их конкретизации и персонификации («индивидуализации» — применение к частному, конкретному случаю, происшедшему с конкретным индивидуумом в конкретных обстоятельствах). В то же время такая персонификация права нуждается в разветвленной сети его обслуживания: именно поэтому на 5% мирового населения в США приходится 70% всех законодателей мира; и это также способствует превращению законодательной системы в повседневно необходимый атрибут и в арбитра, который олицетворяет и обеспечивает на деле верховенство этих норм относительно естественных для всех этносов; и именно благодаря этому данное общество, согласно высказыванию Л. Туроу 565 565 Thurow L. Head to Head: The Coming Economic Battle among Japan, Europe and America. — N.–Y. — 1992. — P. 23. , превратилось в «общество взаимных исков», в котором на каждых 10 американцев приходится один иск в год.

Следовательно, в рамках североамериканского общества была сделана попытка унифицировать основные уникальные ценности мировых цивилизаций на основе их фрагментации и ассимиляции Это проявилось в навязывании другим, «не западным» культурам общепринятых социальных норм, которые по этой причине были вынужденно упрощенными, и, естественно, обусловили необходимость существования прецедентного права (дополнялись и уточнялись им), в котором кодифицирован каждый случай их нарушения и определена мера ответственности; причем уровень этой ответственности, как уже было отмечено, отличается в каждом штате, поскольку разные культуры по-разному реагируют на санкции (в отдельных случаях достаточно морального осуждения, тогда как в других — даже излишне жестокие наказания не оказывают воспитательного влияния).

И коммунитаризм в таком обществе может держаться (и держится) лишь на специфической, диктуемой и тоталитарной, по своей природе, идеологии, достаточно универсальной и объединяющей, которая базируется: на специфической фрагментации — фактически универсализации («рынковизации») мирового пространства на основе индивидуализма, противостояния и маргинализации частных интересов — это также способ фрагментировать нацию (и мир), и, превратив ее (и его) в однородную, поляризовать по другим признакам — «богатый–бедный»; и на всегда удобной и никогда не оспариваемой (до тех пор, пока имеются доказательства в ее пользу) доктрине исключительности, которая большинством американцев воспринимается, естественно, на веру, ибо другой им не предлагается.