Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Вне протестантизма бунт против сакральной жизни традиционной церкви и нелогического, эмоционального видового порядка достиг своего наивысшего выражения в марксистской философии, ставшей в настоящее время в нескольких странах государственной религией. Марксистская символическая система сводит все их сакральные символы к тупой логике техники и технологической дисциплине.

Символы семьи и символы вида, выражающие себя в формах сексуальных, сыновних и родительских отношений, подверглись в марксистской литературе безжалостным нападкам [46]. Этика, мораль и доктрины семейной жизни были подчинены доктринам добычи и распределения пищи. Те враждебно настроенные критики, которые говорят, будто марксизм низводит человека до уровня животного или, возможно, даже пищеварительного тракта, неправы. В этом материалистическом учении выдвигается на передний план не животная природа человека, а развитие новых технических рычагов контроля над средой в процессе социальной эволюции новых форм технологии , изменяющее символы и ценности группы без участия тех противовесов, которые удерживают технологию под контролем вида и общества. Технология в этой новой теологии первична и доминантна. Этика и базисные социальные ценности группы официально ниспровергаются в зависимое положение неустойчивых следствий этой фундаментальной Первопричины, которая является Святым Духом марксистского мистицизма.

Фрейдистское движение отчасти представляет собой мирской бунт против тех крайностей «протестантизма», которые ощущаются современными людьми независимо от того, иудеи ли они, протестанты или католики. Хотя фрейдовские понятия опираются на индивида, а не на группу или вид, они подводят современного человека к признанию ценности видовой жизни. Фрейдовское мышление все еще технологично, что, быть может, неизбежно в век науки. Рациональное объяснение психологической беседы сводит чувствование к механике либидо, а чувства и аффективную жизнь бессознательного — к механическому контролю личностных конструктов. Личность становится «топологическим» механизмом; тем не менее, сексуальность здесь признается, принимается, одобряется и получает право на выражение.

Некоторые протестантские церкви Янки-Сити осуществили контрбунт. Произошло возрождение сакральной символической жизни. Через культы таких разных групп, как епископалиане, унитариане, методисты, конгрегационалисты, пресвитериане и баптисты, прокатился литургический ренессанс. Использование невербальных символов для обозначения мира, остающегося недосягаемым для референциальных символов — того мира, значимость которому придают глубокие чувства, переживаемые людьми как членами вида и как участниками упорядоченных повседневных событий своего общества, — в настоящее время, по всей видимости, возрастает.

Имеется много признаков, указывающих на то, что мы достигли крайних рубежей протестантского бунта и что теперь набирает силу контрреволюция, поддерживающая и использующая эвокативные символы. Нынешнее состояние — это, быть может, крайний предел, к которому могут подвести нас технологические символы марксизма и подобных ему систем. Возможно, это самая верхняя точка того, что некогда было названо протестантским бунтом. Ни одна социальная система, как бы сильно она ни нуждалась в рациональном поведении, не может довести рациональность, основанную на технологическом эмпиризме, до такой точки, где потребности и требования физической и социальной жизни вида уже не признавались бы и не санкционировались в символах и ценностях, выражающих духовную жизнь группы.

Возможно, одним из самых значительных изменений в современной протестантской церкви стало недавнее введение в ее сакральный календарь нескольких специальных семейных дней; все они были внесены в него под влиянием мирян. В настоящее время в церковных календарях в Янки-Сити закреплено официальное место за фигурой матери. Имеется официальный День семьи, или День матери, приходящийся на второе воскресенье мая; в традиционном литургическом календаре этот месяц специально посвящен Деве Марии Богоматери. День матери возник как секулярный праздник, дающий сыновьям и дочерям возможность церемониально выразить свои чувства к своим матерям. Его празднование очень быстро распространилось по всем Соединенным Штатам. Он стал одним и самых популярных праздников. Протестантские священники инкорпорировали его в свои воскресные службы и стали читать в этот день проповеди, посвященные матери. Многие из этих проповедей дают выражение большинству чувств и ценностей, пробуждаемых в католических ритуалах Богоматерью. Некоторые священники связывают друг с другом символы матерей земных и матери божественной.

Конгрегационалистская литургия, предлагаемая на День матери и используемая в Янки-Сити, включает стихотворение, написанное свободным стихом, «Для всех матерей — литания» [191] Литания (гр. litaneia) — возглашаемая священником во время богослужения серия просьб и молитв, которым верующие обычно вторят краткой формулой. , в котором не только схватывается то, «что божественно» в материнской любви, и создается образ всех женщин в форме матери каждого, но также взывается к памяти матери Христа, в образе которой видятся все женщины.

Дева Мария как Матерь Божия, имевшая свои собственные день и месяц в календарях литургических церквей, была возвращена назад, снова будучи скорбной матерью, стоящей «у креста Сына своего возлюбленного». И в самом деле, было бы странно и труднопостижимо, если бы в стране с секулярным культом, быстро превращающимся в сакральный, она не была со временем признана, а ее культ не был бы восстановлен. Кроме того, представляется вероятным, что в ритуалах литургических церквей образ изначальной Матери может приобрести некоторые новые значения. В качестве близко лежащего примера можно привести статуи Мадонны, выставляемые по случаю Дня матери в некоторых сообществах (не в Янки-Сити) евангелическими церквями. День матери пока остается праздником, торжественно возвещающим о моральной ценности человеческой матери, однако теперь она стала идеализированной фигурой, получившей надежное место в упорядоченном культе большинства протестантских церквей, и важным элементом литургических возрождений. Вполне возможно, что этот материнский символ будет все более сближаться с Девой Марией Богоматерью и снова будет с ней идентифицирован. Но что бы ни происходило с символом матери, семье благодаря ее включению вновь оказываются церемониальные почести в протестантском публичном культе.