Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Таким образом, в каждом контексте действия присутствуют несколько типов значения. Все они должны быть приняты во внимание наблюдателем. В каждом контексте действующие лица наделены друг для друга значением в системе действия. Каждое действующее лицо приписывает значения самому себе и своим действиям, другим действующим лицам и их действиям, а также внечеловеческим объектам, обращению с ними и их связи со всем остальным контекстом. То, что происходит в данном контексте, будет обладать конвенциональной значимостью, приспособленной к традиционному для общества ядру значений, относительно которого почти все были бы друг с другом согласны. Также здесь присутствуют менее универсальные значения, которых осознанно придерживаются члены субкультур и сегментов общества.

И наконец, научный наблюдатель, пользуясь своими теорией, методом и техникой анализа, извлекает посредством интерпретации каждого из этих значений также и другие их значения, когда переводит очевидные значения индивидов и значения общества и его субкультур в свой научный понятийный контекст. На протяжении нескольких фаз этой трансформации наблюдаемого значения он может разработать несколько типов значения. Например, когда он в целях анализа связывает друг с другом несколько значений, которыми наделяют дом люди, вовлеченные в конфликт на Хилл-стрит, и связывает их с конвенциональным ядром и субкультурны ми значениями, он может обнаружить, что общие элементы, присутствующие в этом многообразии значений, дают ему иное понимание значения дома для людей, живущих в этой культуре.

Наблюдатель неизбежно обладает своей личной системой значений в отношении данного контекста, а если это научный наблюдатель, то также и некоторым комплексом понятий и научных операций, которым он может воспользоваться с целью извлечения из того, что он наблюдает, научного смысла. Личные значения могут как помогать, так и мешать его научным изысканиям, хотя иной раз они, возможно, и лучше, чем прокрустово ложе неадекватной науки.

Человек, который читает книгу, смотрит спектакль, слушает радиопередачу или видит телевизионное шоу, также включен в непосредственный контекст действия; автор книги или пьесы, являющийся «отправителем» радиопередачи или телешоу, сам может и не присутствовать, однако знаки, созданные и отправленные им, оказывают активное воздействие: разными способами и при различных обстоятельствах они принимаются, а их значения интерпретируются. Получение знаков всего лишь откладывается. Значение, придаваемое такому знаку получателем, может очень сильно отличаться от того значения, которое придавал ему отправитель, или может быть очень на него похожим, точно так же, как могут совпадать или не совпадать друг с другом в каком-либо контексте значения людей, находящихся во взаимодействии лицом-к-лицу. Чаще всего — в силу того, что все, кто отправляет и получает «одни и те же» знаки, являются членами одной и той же культуры, — наличествует ядро общего значения.

Основная проблема интерпретации знаков и их значений нисколько не изменяется в тех ситуациях, когда члены современного общества обмениваются «массовыми» символами. В некоторых случаях наблюдатель может довольствоваться реакциями читателя на словесное содержание книги или радиопередачи. Он может выявить научное значение на основе сравнения значений изучаемого им конкретного типа аудитории с общими значениями, придаваемыми тем же самым словам, жестам и изображениям культурой. Например, он может сравнить значения, вкладываемые низшим средним классом и высшим классом, дабы определить их сходства и различия, а тем самым и их значимость. При иной постановке проблемы ему может понадобиться проинтервьюировать автора, режиссера и актеров, чтобы узнать, что, по их мнению, они сообщили, и проанализировать программу как таковую, а также реакции на нее со стороны аудитории, дабы выявить, на сколько это возможно, значимость различных задействованных здесь значений и определить природу коммуникации как человеческого процесса.

Значение, придаваемое элементам контекста действия каждым участником, извлекается посредством истолкования отдельных элементов и контекста в целом — как в плане сознательного, так и в плане бессознательного — как объектов и знаков, которые он интерпретирует [152]. Они наделены для него значимостью точно так же, как и дорожный знак в его более жесткой и конкретной форме. Значениями будут его чувства, представления и ценности относительно самого себя, других действующих лиц, своих и их действий по отношению друг к другу, а также других «объектов», присутствующих в контексте. Приписываемое значение может оставаться в пределах частного понимания или получить публичное выражение. Оно может быть конвенциональным и быть частью общепринятых культурных значений знака, либо может как-то индивидуально отклоняться от таких норм. Значения, которыми он обладает, могут располагаться на нескольких уровнях осознания: они могут быть для него либо сознательно известными, либо бессознательно значимыми. Обычно — а, быть может, и всегда — они являются одновременно и теми, и другими. Реакция на разные знаки может нести в себе как минимум, так и максимум эмоций. Эмоциональная интенсивность может находить или не находить внешнее выражение, а иногда может ощущаться лишь подсознательно.

Значение, извлекаемое им из каждого знака, может состоять в том, что каждый из них — всего лишь «объект», и не более того; в другом случае знак может обладать для него значимостью отсылки к чему-то такому, чем этот объект сам по себе не является. В обоих случаях объект, находящийся в данный момент перед ним, есть нечто такое, что он интерпретирует и что обладает для него значением. Обе формы значения должны быть изучены наблюдателем, ибо каждое из них является важным фактом, необходимым для научного понимания контекста действия.

Каждый контекст действия является частью более широкой системы действия, вся целостность которой образует сообщество. Каждое действующее лицо в этом контексте является частью более широкой системы действия и входит в него из нее. Эти системы действия могут быть и уже были здесь проанализированы в категориях моральных, символических и технических систем. Исходя из стоящих перед нами задач, назовем их целостность социальной системой сообщества. Каждое действующее лицо занимает в социальной системе один или несколько общих и специфических статусов. Некоторые или все эти статусы играют важную роль в определении того, что означает для него данный знак в данном контексте. Некоторые или все они могут быть напрямую включены в непосредственный контекст действия. Бигги Малдун как сын Мэри Малдун, Малдун как владелец собственности, Малдун как кандидат в мэры и Малдун как человек из низшего социального класса — вот некоторые из статусов, непосредственно вовлеченных в конфликт на Хилл-стрит. И наряду с ними: члены семей и семейных групп с Хилл-стрит, владельцы собственности, живущие в этом районе, люди, принадлежащие к «лучшим классам», а также некоторые местные должностные лица и должностные лица штата, представляющие политическую власть.