Сергей Алексеев - Общая теория права. Том I

Маркс К, Энгельс Ф Соч, т 21, с 311.

Рене Давид пишет о них как о правовых системах «философского» или «религиозного» характера. Термин «право» употребляется в этих системах только за отсутствием лучшего термина (см.: Давид Рене. Основные правовые системы современности, с. 45).

Об особенностях мусульманского права и основанных на нем национальных правовых системах см.: Сюкияйнен Л. Р. Мусульманское право как объект общей теории права. — Сов. государство и право, 1979, № 1, с. 29–34. Едва ли прав, однако, автор, когда утверждает, что анализ мусульманского права дает основание подчеркнуть «ограниченность распространенного в нашей литературе общего положения о том, что сила, создающая право, — государство» (там же, с. 30). Коль скоро речь идет о национальных правовых системах, т. е. о праве в строго юридическом смысле, положения мусульманского права приобретали юридическое значение только в результате деятельности государственных органов — законодательных и в особенности судебных, осуществляющих индивидуально-правовую, юридически-конститутивную деятельность.

Применительно к мусульманскому праву в литературе правильно отмечено: «Если отдельные принципы мусульманского права и соответствуют потребностям социального прогресса, то лишь потому, что они отражают некоторые тенденции развития права вообще и одинаково пригодны для различных правовых систем и общественных условий именно в силу своего самого общего характера» (Сов. государство и право, 1979, № 1, с. 34).

Прецедентное право национальных правовых систем англоамериканской группы отличается особым, казуистическим характером норм, но оно не лишено свойства нормативности, как полагают некоторые авторы (см.: Каск Л.И. Системный подход в познании государства и права — Правоведение, 1977, № 4, с. 39).

См: Денисов В. Н. Системы права развивающихся стран. Киев, 1978, с. 264 и след. Как правильно отмечено в литературе, в странах социалистической ориентации «ряд новых норм и институтов, имеющих приниципиальное значение, возник под воздействием социалистического типа права» (Основные тенденции развития права в странах социалистической ориентации. — Сов. государство и право, 1979, № 11, с. 119).

По мнению С.Н. Овчинникова, специфические закономерности права — это «существенная, объективная, необходимая, общая, устойчивая и повторяющаяся внутренняя связь элементов права, выражающая ого качественное своеобразие, его сущность» (Овчинников С.Н. Закономерности развития и функционирования права. — Автореф канд. дисс. Л., 1979, с. 12).

О логике по отношению к политике см: Ленин В.И. Полн. собр соч., т. 16, с. 56.

См.: Рабинович П.М. Упрочение законности — закономерность социализма, с. 50–52 и след.

Более дробную классификацию см: Овчинников С.Н. О специфических закономерностях права. — Правоведение, 1979, № 2, с. 71–72.

По мнению В.М. Сырых, генезис правовых явлений представляет собой объективированное выражение действующих процессов изменения, развития. Генезис характеризует собой динамику, рост, развитие правовых явлений (см: Сырых В.М. Структура, генезис, система как элементы исторического и логического метода познания права. — Автореф. канд. дисс. М, 1970, с. 14).

См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч, т. 3, с. 64.

К. Маркс называл трудным вопросом то, каким образом в неодинаковое развитие вступают производственные отношения как отношения правовые (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. 1, с. 46).

См.: Маркс К, Энгельс Ф Соч, т 37, с. 418.

Иного мнения придерживается Л.С. Явич, который, впрочем, усматривает в дифференциации и специализации права, по всей видимости, нечто иное, чем автор этих строк, а именно явление, выражающее глубинные социальные процессы, а не технико-юридическое, конструктивное развитие юридической материи, отсюда же проистекают, думается, суждения автора о происходящем, с его точки зрения, процессе объединения отраслей права (Явич Л.С. Право развитого социалистического общества. Сущность и принципы, с. 94, 106).

Маркс К., Энгельс Ф Соч., т. 19, с. 19.

Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 33, с. 95.

Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 465.

Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 328–329.

См. по этому вопросу: Стучка П.И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964, с. 131.

Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 108–109.

Материалы XXVI съезда КПСС, с. 53.

Об общегосударственной дисциплине и ее социальном значении см.: Корельский В. М. Демократия и дисциплина в развитом социалистическом обществе. М., 1977.

В общенародном праве, пишет В.К. Бабаев, получают дальнейшее развитие общечеловеческие начала, которые в буржуазном обществе ограничены, подавлены классовой направленностью правового регулирования общественных отношений (см.: Бабаев В.К. Советское право как логическая система. М., 1978, с. 98).

Подробную многоаспектную характеристику прав человека см.: Чхиквадзе В.М. Социалистический гуманизм и права человека. Ленинские идеи и современность. М., 1978; см. также: Марксистско-ленинская концепция прав человека и современная идеологическая борьба. — Сов. государство и право, 1980, № 7, с. 3 и след.

Как верно отмечает В.Н. Кудрявцев, на фоне динамизма и изменчивости социальной жизни потребность в упорядочении социальных процессов все более возрастает (см. Кудрявцев В.Н. Конституция СССР и дальнейшее развитие советского права — Вестник Академии наук СССР, 1978, № 10, с 5).

См.: Сабо Имре. Социалистическое право, с. 129.

Начальным этапом в развитии пролетарского права, прообразом права социалистического типа следует рассматривать систему норм, которая начала складываться в дни существования Парижской коммуны (см.: Государство и право Парижской коммуны. Под ред. А.Ф. Шебанова. М., 1971, с. 114 и след.).

См., например: Пашуканис Е. Б. Экономика и правовое регулирование. — Революция права, 1929, № 5, с. 34–37.

Материалы XXIV съезда КПСС. М., 1971, с. 81.

Постановку вопроса о будущем права см… Неновски Нено. Преемственность в праве, с. 138 и след.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 125.

Отсюда в качестве гипотезы можно предположить, не существует ли объективная общесоциальная закономерность, суть которой состоит в том, что фактическая регулятивная энергия права и других регулятивных механизмов, относящихся к субъективной стороне жизни общества, находится в обратной пропорциональной зависимости от фактической величины определяющего воздействия на социальную жизнь экономического базиса. Если исходить из того, что общество в каждый момент нуждается в определенной мере социального регулирования, то для подобного предположения есть весомые основания.