Сергей Кучеренко - Хищные звери леса

Но мы должны помнить, что в большинстве случаев человек сам становился виновником появления людоедов. Допустим, ранили и изувечили зверя, и он уже не мог справляться с дикими животными, принимался за охоту на человека. Так поступают и тигры в аналогичной ситуации. Нельзя не считаться и с тем, что люди на леопарда охотятся постоянно, оставляют много подранков, ставших калеками, которые навсегда запоминают обидчика!

В начале нашего века в Африке и Азии ежегодно убивали 10 и более тысяч леопардов, а с его середины охота приняла чудовищные размеры: в год лишали жизни свыше ста тысяч прекрасных зверей. И известную роль в этом истреблении сыграла мода: манто из экзотических шкур крупных кошачьих стали стоить огромные деньги.

Сколько бед приносит мода животному миру! В одно время стали модными плюмажи из страусиных перьев, и мир чуть не лишился страусов. Потом по этой же причине почти истребили белых цапель. Хорошо еще, что мода на птичьи перья была недолгой. И над жирафами нависла беда, когда у американцев считалось шиком иметь кисточку с жирафьего хвоста на антенне автомобиля. Из-за моды на сумочки из крокодиловой кожи нависает угроза над всем племенем животных.

А вот погоня за шкурами семейства кошачьих, к несчастью, оказалась очень устойчива, и уже мировая общественность стала на их защиту: леопард в числе других представителей славного и многострадального семейства взят под охрану закона, торговля их шкурами строго запрещена; и все-таки в Африке и Азии на них продолжается охота. Почему люди не могут понять, что шкура леопарда всего эффектнее выглядит на самом леопарде и что это замечательное животное тоже имеет право на жизнь!

Вы, наверное, заметили, что в цирках дрессировщики гораздо чаще работают с медведями, львами, тиграми, чем с леопардами. И это не случайно: они очень трудно поддаются дрессировке и практически никогда не становятся такими ручными, как, например, лев, гепард, пума, рысь. Леопард насколько свободолюбив, настолько же зол, жесток и не терпит насилия, а обиды не забывает и при всяком удобном случае стремится за них рассчитаться.

…После встречи с леопардом на Пограничном хребте, когда я увидел в нескольких метрах от себя оскаленную морду рычащего леопарда с прижатыми ушами и злыми глазами, я очень хорошо понял, что такое страх и как выглядит смерть. И тем не менее я отношусь к леопарду с большим уважением, даже с восхищением. Право же, он этого заслуживает. И вовсе не зря его внесли в Красную книгу редких и исчезающих животных. Пусть живет!

Белогрудый медведь-древолаз

…Было тихо и знойно. Поднявшись на крутую сопку, я уселся на большом камне и смотрел сверху на уссурийскую тайгу. Огромные зеленые волны Сихотэ-Алиня кое-где увенчивались светлыми плешинами каменистых рос-сыпей и скал, а где-то далеко-далеко словно таяли в жарком мареве и сливались со светлой дымкой горизонта. И над всем этим царством гор, дремучих лесов бездонное ослепительное голубое небо с белыми парусами облаков.

Меня обступили могучие кедры, задумчивые ели, стройные и красивые каменные березы. Рядом с ними толпились белокорые пихты, развесистые клены, тихие и скромные липы, а также бархат амурский, орех маньчжурский, дуб монгольский, пальмовидная аралия и даже древний тис остроконечный.

А в какое-то мгновение я от неожиданности вздрогнул: где-то недалеко, ниже по склону, под чьей-то тяжелой поступью громко хрустнула ветка, потом мелькнуло что-то черное, застыло в тени и снова зашевелилось. Все ближе и ближе ко мне…

Зверь шел крупный, но лес был так густ, что я узнал его только тогда, когда он приблизился ко мне и очутился в нескольких десятках метров. Это был уссурийский медведь, которого называют то черным, то белогрудым, то гималайским медведем, а некоторые охотники даже муравьятником. Он брел спокойно и неторопливо, повесив нос и посапывая, временами останавливался и аппетитно причмокивал.

Потом он остановился около липы, привстал на задних ногах и обнял передними ее толстый ствол. Приложил ухо к нему, внимательно прислушался, шумно задвигал черным носом, часто вдыхая и выдыхая воздух: очевидно, в нем носились какие-то ароматы. Не трудно было догадаться, что медведь учуял диких пчел, до меда которых большой любитель. И разве же мог он упустить возможность полакомиться!

Но не так-то и просто было добраться до соблазнительных сотов. Сильно шлепнув своей увесистой лапой несколько раз по стволу липы и прислушавшись к тону звуков, зверь понял, что дерево крепкое, не сломать, и начал его грызть.

Сначала облетела темно-серая шершавая кора, оголив желтый луб, потом ярко забелела живая влажная древесина. В нетерпении и азарте мед ведь сначала ворчал, потом коротко взревел раз, другой, третий и, наконец, закричал громко и зло, в нетерпении резко дергая ствол липы.

Пчелы набросились на грабителя дружно и ожесточенно. Медведь сначала от них отмахивался то одной лапой, то другой, потом замахал обеими, а рев его перешел в высокий и обиженный вой. Не выдержав бурной атаки многочисленного пчелиного войска, самоотверженно защищавшего свой дом и плоды неустанных трудов, медведь, окруженный гудящим клубком, с отчаянным криком помчался… прямо на меня.

Я знал, что белогрудый медведь на людей не нападает, но, опасаясь, что мне от пчел тоже может непоздоровиться, вскочил со своего камня, громко крикнул: "Куда бежишь, косолапый!" — и для устрашения зверя как следует ударил палкой по стволу ближнего дерева и замахал руками.

Увидев нового недруга, косолапый взревел еще громче и… взобрался на большой кедр. На десятиметровую высоту он влез по толстому стволу удивительно ловко и быстро.

Усевшись на надежный сук, медведь одной лапой обнял дерево, а другой отбивался от одиноких пчел — остальные потеряли его из виду при столь неожиданном маневре, — чесал ужаленную морду и недовольно посматривал на меня. Казалось, что и там, в кроне кедра, он был тоже как дома.

Я отступил, спрятался в густом кустарнике и наблюдал за неудачником еще несколько минут. Немного успокоившись, он осторожно, вроде бы пятясь, сполз с кедра и опрометью кинулся куда- то вниз по склону горы. Вероятно, к речке, чтобы умыться, оправиться от испуга, от обиды и залечить водой многочисленные укусы.

Что известно об этом животном? Прежде всего, это типичный медведь. Как и хорошо нам известный бурый, он плотного сложения, у него толстые и сильные ноги, при ходьбе немного косолапит. Издали посмотришь, как бродит он в таежном сумраке, старательно обнюхивая все на своем пути, легко переворачивая многопудовые валежины и камни, разрывая муравейники и просто кучи хлама, — медведь-медведем.