Кеннет Андерсон - Чёрная пантера из Шиванипали

Железная дорога из Бомбея в Мадрас составляет в этих краях главную транспортную артерию. В Гунтакале от нее ответвляются три узкоколейные линии: на запад, на юг, к Бангалуру в княжестве Майсур, и на восток, через Дроначелам и Нандьял к Безваде, а оттуда к восточному побережью.

За Гунтакаттом, Дроначеламом и Нандьялом восточная ветка проходит через лесной район и до Безвады минует пять станций: Газулапали, Басавапурам, Челаму, Богару, Дигувамету.

На узкоколейных линиях движение медленное, и машинисты почтовых поездов еще и сейчас часто видят ночью в свете паровозных фар диких животных, переходящих железнодорожное полотно. Нередко поезд сшибает кабана или оленя, решившегося в последнюю минуту перебежать дорогу.

От этих пяти станций в окружавшие джунгли вели в те дни только неровные и каменистые проселочные дороги и пешеходные тропы. Автомобильных шоссе еще не было. Это явилось одним из главных обстоятельств, которые способствовали сохранению местной фауны. В других частях страны неутомимые, но движимые дурными побуждениями охотники, вернее говоря, браконьеры, истребляли по ночам животных, попадавших в сноп света от фар автомобилей. Чаще всего эти «охотники» даже не знали, в какое животное стреляют. Бессмысленое, жестокое истребление нанесло и продолжает наносить огромный ущерб фауне Индии, поскольку распространяется на самок с детенышами. Множество тяжелораненых животных уползает в джунгли и после медленной и тяжелой агонии умирает от смертельных ран. В свое время британские власти пытались бороться с браконьерством. Сейчас аналогичные усилия предпринимает правительство Индии. До сих пор они ни к чему не привели, и разбой продолжается. Он не прекратится до тех пор, пока население не поймет, что дикие животные составляют национальное достояние, и не положит конец их беспорядочному уничтожению или пока дикие звери не будут полностью истреблены.

В районе Газулапали — Дигуваметы до последнего времени можно было заночевать в джунглях, не боясь быть ослепленным светом фар и оглушенным ревом мотора, не опасаясь услышать звук выстрела, а может быть, и предсмертный крик животного.

Живет здесь племя ченчу, говорящее на языке телугу. Основную одежду людей этого племени составляет рваная и грязная набедренная повязка. Мужчины носят лук и стрелы, украшают себя бусами и перьями, а в торжественных случаях втыкают в волосы перья павлина.

Я не собираюсь ни протестовать против ночной охоты на автомобилях, ни описывать жизнь ченчу. Я просто хочу рассказать о тигре-людоеде, который на протяжении целых четырех лет время от времени терроризировал эту местность.

Началось с того, что тигр убивали пожирал ченчу и одиноких путников в лесах княжества Хайдарабад. Примерно через полгода он ушел на юг и дал знать о своем прибытии в Челаму, похитив путевого обходчика.

В тех местах неизменно водилось множество тигров, но благодаря изобилию естественной добычи они редко досаждали местному населению, разве что задерут иногда корову. Поэтому, когда путевой обходчик исчез, решили, что он покинул насиженное место по одному ему известным причинам. Только через несколько месяцев, когда то там, то здесь стали пропадать ченчу, возникло подозрение, что причиной этих исчезновений может тигр.

Прошло три или четыре месяца после случая с путевым обходчиком, прежде чем тигр обнаружил свое присутствие. Однажды вечером двое угольщиков возвращались в деревеньку Вадапали, расположенную на опушке леса. До деревни оставалось с полмили, когда шедший впереди заметил, что из гнезда, находившегося довольно высоко над землей, вылетела пятнистая курочка коэл (самец коэл черен как смоль). Эта птица, по — видимому, наиболее крупный представитель семейства кукушек, к которому относится также индийская «полоумная птица». Как все кукушки, коэл не строит гнезд, а подкидывает свои яйца другим птицам.

Раз коэл вылетела из гнезда, значит, она только что отложила там яйцо. Яйца коэл считаются у ченчу большим деликатесом, но их трудна отыскать, поскольку они могут лежать в любом гнезде. Шедший первым угольщик поспешил обрадовать своего спутника. Тот, будучи помоложе, начал карабкаться на дерево и был уже почти у цели, когда внизу раздался пронзительный крик. С ужасом он увидел тигра, который углублялся в джунгли, унося в пасти его товарища, отчаянно звавшего на помощь.

Ченчу поспешно взобрался на самую вершину дерева, в то время как тигр со своей не перестававшей кричать жертвой скрылся из виду.

Наступила ночь, но ченчу не осмелился спуститься на землю. Он провел на дереве двенадцать часов, дрожа от страха и холода, каждую минуту ожидая возвращения тигра. На следующий день, когда солнце стояло уже высоко, он начал кричать во все горло. Ветер дул в направлении деревни, его голос наконец был услышали, и группа крестьян отправилась на разведку.

Так людоед оповестил население, что выбрал своим местопребыванием район Челамы.

Ченчу из Вадапали сообщили эту новость начальнику станции Челамы, тот телеграфировал в Нандьял, а оттуда известие было передано полиции, лесничеству, железнодорожным властям и коллектору округа [29] Коллектор округа — глава административных органов. . Начались суды и пересуды, вспомнились таинственные исчезновения нескольких ченчу и железнодорожного обходчика, и в них обвинили людоеда.

Когда в джунглях появляется людоед, лесничество обычно разрешает охотиться в окрестных лесах без лицензии. Эта мера была принята и на этот раз, однако извещение лесничества не встретило горячего отклика. Мало кто пожелал выслеживать людоеда в местности, почти совсем лишенной дорог, где каждый ярд приходилось преодолевать пешком.

Не то один, не то двое железнодорожников предприняли попытки убить людоеда. Они разъезжали на дрезине взад и вперед между Газулапали и Челамой, рассчитывая, по-видимому, наткнуться на тигра, услужливо усевшегося рядом с железнодорожным полотном и только того и ждущего, чтобы его пристрелили. Но людоед — увы — не проявил галантности. Они так и не увидели тигра, хотя с каждой неделей все больше ченчу становилось жертвой незримого злодея. Только двоих исчез исчезнувших разыскали. Крестьянам, вооруженным палками, с топорами, луками и стрелами, удалось обнаружить их разбросанные останки. Остальные жертвы пропали бесследно: слишком трудно было передвигаться в джунглях, да и крестьяне не хотели рисковать жизнью ради того, чтобы спасти лишь полусъеденный труп.

Это может показаться безразличием и бессердечностью, но я напомню читателю, что эти бедные люди не имели оружия и не были организованы для борьбы с людоедом. Густые джунгли покрывали огромное пространство, и только несколько тропинок вело через чащу, нагромождения валунов и заросшие лощины, пересекавшие лес во всех направлениях. Все знали, что, если людоед осмелится напасть на отправившихся на поиски людей, по крайней мере один погибнет, и каждый боялся, что это будет он. Можно ли их винить за это?