Кеннет Андерсон - Чёрная пантера из Шиванипали

К тому же количество жертв достигло этой цифры за тысячу триста дней, то есть тигр любил, как «гурман», только полакомиться человечьим мясом. Это означало, что он разнообразил свое меню домашними и дикими животными. Следовательно, тигр не отвергнет приманки, если охотник ему ее предложит.

Время от времени я читал в газетах сообщения об убийствах, совершенных тигром. Лесничество прислало мне несколько официальных писем с предложением попытать удачи в охоте на людоеда, но я оставался глух к этим просьбам. Работа не позволяла мне отлучаться надолго, да и область охоты людоеда находилась так далеко от Бангалура, что я не мог своевременно поспеть туда после извещения о появлении тигра или о новом убийстве человека. В то же время меня всегда интересовали проделки людоеда и слона-бродяги. Поэтому я договорился с лесничеством и полицейскими властями Мадрасского президентства и княжества Хайдарабад о том, что буду получать от них сведения о местах и датах убийств людей, и стал наносить их на карту местности. Последующее изучение карты показало, что хищник, по-видимому, от двух до трех месяцев охотится в районе Газулапали и Челамы, а затем отправляется на север и следующие четыре месяца проводит в Хайдарабаде, после чего возвращается обратно. Расстояние от Газулапали до Басавапурама составляет шесть миль, а от Басавапурама до Челамы — пять. Эти районы не только значительно ближе к Бангалуру, чем отдаленные области Хайдарабада, но меньше их по площади и соединяются с Бангалуром железнодорожной веткой. Наконец, они гуще населены, следовательно, я мог скорее рассчитывать на помощь и на своевременное извещение об «убийстве», чем если бы начал действовать в джунглях Хайдарабада.

Как видите, я тешил себя мыслью, что когда-нибудь попытаюсь выследить людоеда, но он вынудил меня перейти к решительным действиям. Однажды утром инспектор Департамента общественных работ отправился на дрезине проверить линию Челама — Басавапурам. В Индии дрезина представляет собой простую деревянную платформу на четырех колесах не более шести футов в длину с установленной на ней скамейкой из неструганных досок. Эту платформу толкают двое кули-дрезинщиков. Они наловчились ставить ступни точно на рельсы, чтобы не наступать на щебень, причиняющий босым ногам острую боль. На подъемах кули двигались шагом, на ровном месте гнали дрезину бегом, делая около восьми миль в час, а на склонах вскакивали сзади на платформу. Инспектор регулировал скорость, пользуясь ручным тормозом. Когда надо было пропустить проходящий поезд, дрезину на станциях снимали с рельсов.

В тот день она двигалась в выемке, прорезавшей возвышенную часть местности. Инспектор, нажав на тормоза, остановил тележку и вышел проверить канавы для стока дождевой воды по обе стороны полотна. Спешить было некуда: поезд ожидался не раньше чем через два часа. Один из дрезинщиков прилег на платформе и задремал, а второй вскарабкался на насыпь, достигавшую семи футов высоты, уселся и вытащил «биди» — дешевую индийскую сигарету, изготовляемую из необработанного табака, закручиваемого в его же листья. Он зажег сигарету и с удовольствием закурил.

Инспектор все больше удалялся от дрезины. Кули отбросил окурок первой биди, вытащил вторую, зажег ее и, глубоко затянувшись, равнодушно посмотрел на своего начальника. Тот в это время переходил линию, чтобы проверить канаву на другой стороне. По пути он оглянулся на дрезину со спящим кули и на его товарища. С обеих сторон железнодорожное полотно окаймляли джунгли, они начинались примерно в пятидесяти ярдах от него, но кое-где отдельные кусты подступали значительно ближе к насыпи. Инспектор обратил внимание на один довольно большой куст, возвышавшийся за курившим кули: ему показалось, что из-за куста высунулось, «нечто» круглое, что шевелилось. Солнечный свет отражался в листьях куста мириадами сверкающих точек, но нижняя часть куста и «нечто» находились в тени. Таинственный предмет снова пошевелился, и инспектор начал присматриваться, недоумевая, что бы это могло быть. Затем предмет, казалось, расплющился, слился с землей и стал совершенно невидимым.

Теперь инспектор внимательно разглядывал противоположную канаву и забыл о движущемся предмете. Но всего лишь на несколько секунд. Неожиданно до него донесся пронзительный крик. Обернувшись, он увидел, как кто-то стащил с насыпи кули, вопли которого оглашали окрестности. Не понимая, что произошло, инспектор взбежал по склону выемки и увидел спокойно удалявшегося в джунгли огромного тигра, из пасти которого свисал кули. Его руки и ноги болтались из стороны в сторону.

Инспектор был так потрясен, что несколько секунд стоял неподвижно, словно пригвожденный к месту. Очнувшись, он бросился вниз к линии. Спящего кули уже разбудили вопли его товарища, но он не мог взять в толк, что за шум ему помешал.

Поравнявшись с дрезиной, инспектор крикнул кули:

— Тигр утащил Редди, скорее толкай дрезину!

Ему не пришлось повторять приказание. Оба они принялись изо всех сил толкать тележку, пока не добрались до спуска, где она покатилась по инерции.

Этот случай получил широкую огласку, и во всех кругах общества инспектора клеймили за то, что он покинул человека в беде. Его называли трусом, моральным убийцей, выродком. Хотел бы я знать, сколько людей из тех, что так сурово критиковали инспектора, поступили бы на его месте иначе. Не забывайте, что он был застигнут врасплох и к тому же не имел оружия.

Я решил, что пора мне попытаться встретиться с людоедом. Той же ночью я сел в поезд и на следующий день сошел в Газулапали.

Мне казалось разумнее всего начать действия с границы охотничьего района тигра и двигаться к Басавапураму и Челаме. Начав где-нибудь посередине, я лишался возможности последовательно прочесать всю территорию и зависел только от случайности. Мне нужна была помощь местных жителей, так как я только раз был в этих местах и плохо их знал. Я надеялся разыскать сына охотника за птицами, убитого людоедом.

Как только поезд отошел от Газулапали, я познакомился с начальником станции и несколькими железнодорожниками. Узнав о цели моего приезда, они заявили, что с радостью окажут содействие.

Сначала я оказался в затруднительном положении: местное население говорило на телугу, на котором я знал всего лишь несколько слов. Правда, большинство железнодорожников немного понимало по-тамильски и хинди, а на этих языках я объяснялся довольно сносно. Начальник станции знал английский и взял на себя роль переводчика.

Прежде всего я объяснил, что мне необходимо получить дополнительные сведения об этом тигре, в особенности о его внешнем виде и повадках. Железнодорожники могли только сказать, что это был очень крупный тигр, но кто-то предположил, что двое лесных объездчиков, живших в деревне, знают больше и могут быть мне полезны.