Вадим Мужчинкин - Морские львы и котики

При всех этих напастях урон демографический (потери в определенном поколении и потери в определенных возрастных и половых группах стада) будет сопровождаться менее очевидным уроном для остающихся в живых в условиях сообщества с нарушенной структурой. К чему ведет нарушенная структура пространственного размещения особей и регламентированных контактов между особями, показывают, например, наблюдения над обитателями зоопарков Десмонда Моррисса. Неспособность вступать в нормальные контакты с особями своего вида, неспособность выходить потомство и убийство собственных детенышей, неспособность сохранить собственную жизнь оказываются следствиями лишения хорошо ухоженных обитателей зверинца всего лишь возможности свободно перемещаться и в нужное время вступать в контакт с нужными особями своего вида.

Если теперь повреждаемость структур в трех наших моделях попробовать оценить, то придется признать, что гусиный вариант с его мелкими ячейками (пара взрослых и последний приплод) позволяет скорее разбить колонию на составляющие ее ячейки и уничтожить каждую поодиночке, чем деформировать отдельную единицу. Вероятно, наиболее разрушительным для внутренних связей здесь будет увеличение диспропорции между смогшими осесть в колонии парами и парами, лишенными этой возможности, что ведет к патологическому росту числа подкидышей с последующим ростом гибели всего приплода.

В противоположность гусиному котовый вариант из-за сравнительной легкости повышения выборочной гибели щенков и территориальных секачей будет сохранять привязку к месту колонии, когда уж нет секачей, обеспечивающих структурирование населения (а перед этой последней стадией будет держать структуру недостаточным количеством секачей), превращая колонию в бесформенное скопление, если не свалку, разнополого и разновозрастного зверя, не способного исполнять свои роли.

Вариант калифорнийского морского льва должен запять промежуточное положение и по повреждаемости, и по способности к компенсаторным перестройкам между котовой и гусиной моделями. Таким образом, неблагоприятные воздействия в зависимости от того, на какой вариант структуры они действуют, могут но только влиять па численность данного вида, но и продуцировать больные сообщества. То есть рациональное использование ресурсов должно предполагать не только слежение за динамикой освоенных данным видом животных площадей и за динамикой его численности, но и за сохранением (или несохранением) структурных связей между особями. Соответственно оценка эффективности промысла, особенно если он выборочно захватывает лишь одну группу видового населения (как выборочный промысел молодых самцов северного морского кота), должна идти с учетом и его влияния на структуру поселений. А мероприятия по улучшению ресурсов должны включать не только хирургические мероприятия по отрезанию, консервации и пересадке кусков ткани видового населения (акклиматизация, реакклиматизация и удаление ненужных поселений), но и терапевтические — по восстановлению нормально работающих структурных связей между особями поселения.

Попытка соотнести устройство особи, устройство ее жизненного пути и устройство того, что из отдельных особей строится, и поискать нечто целостное в событиях, происходящих на разных уровнях, трудна. При ставшем, к несчастью, традиционным обособлении специалистов, обследующих разные уровни организации (жизнь и устройство зародыша, взрослого, популяции, ареала, биосферы), переход с уровня на уровень оказывается ничьей землей. Попадая в эту нейтральную полосу, исследователь рискует оказаться чужеродным и для коллег слева, и для коллег справа.

В то же время вроде бы ясно, что события верхнего уровня накладывают некоторые ограничения на события на нижнем, а то, что происходит на нижнем уровне, строит верхние этажи. Отсюда — двойственность объектов, которые, с одной стороны, самостоятельны и независимы в поведении, а с другой — отчетливо обнаруживают скованность рамками и вовлеченность в построение целого следующего порядка. На разном материале и на разных уровнях наряду с многочисленными факторами, определяющими широкую индивидуальную и групповую изменчивость хода онтогенеза, постоянно обнаруживается действие противоположных сил, налагающих на изменчивость достаточно жесткие рамки, ограничивающие набор вариантов как в онтогенезе, так и в филогенезе.

То, что для каждой конкретной формы организмов размах сегодняшней изменчивости ограничен видовыми рамками, выглядит банальным. Но представляется перспективным для понимания исторических преобразований попытаться понять механизмы, удерживающие муху Fannia scalaris, известную из эоценовых балтийских янтарей и широко распространенную сегодня, в одних и тех же видовых рамках на протяжении по крайней мере 50 миллионов лет (т. е. одно и то же воспроизводится из поколения в поколение не меньше 50 миллионов раз). Известная долговечность таксонов млекопитающих существенно меньше. И хотя о видовой принадлежности зуба или куска звериной челюсти судить труднее, чем о насекомом в янтаре, возможно, ход онтогенеза в нашем классе более подвержен изменениям.

Целостность особи аргументировать не нужно. Однако и сохранение во взрослом черепе следов расчлененности по продольной оси на крупные блоки (метамеры), нормальной для ранних зародышей, не столь очевидно, но все же выявляется довольно простым графическим способом. То есть то, что, действуя в жестких рамках осуществления наследственной программы, обособляет друг от друга массы множащихся клеток, замыкая их в блоках-метамерах, продолжает до старости зверя держать границы между блоками несглаженными и обеспечивать некоторую независимость событий в разных, даже соседних, блоках.

События с блочной особью разворачиваются по крайней мере на двух различных полигонах: там, где происходят таксономические превращения с появлением и расцветом новых таксонов, и в географическом пространстве, где формируются и живут совокупности особей данного вида.

На таксономическом поле индивидуальные варианты распределяются не равномерно, а скапливаются группами, и из всей многоступенчатой, детально разработанной систематиками иерархии особую значимость обнаруживает ступень, обозначаемая обычно как семейство. Рамки, замыкающие формы одного семейства, по-видимому, не растягиваются с появлением каждой новой модели, а, напротив, лимитируют число членов семейства. Во всяком случае, размах изменчивости пропорций черепа в пределах таксона не имеет прямой зависимости от числа входящих в него таксонов следующего порядка. Локальность отличий пропорций при переходе от семейства к семейству позволяет лишь несколькими надстройками превратить череп ушастого тюленя в череп представителя другого семейства — моржа (см. рис. 8). Локальные преобразования лишь предглазничной области черепа обеспечивают большое разнообразие среди хоботных. В то же время локальные выросты громадных оленьих рогов не нуждаются в сопряженных перестройках, а рогатые и безрогие формы легко умещаются в рамках одного семейства. К тому же размах отличий форм одного семейства не превосходит размаха индивидуальной внутривидовой изменчивости любого из членов семейства.