Вадим Мужчинкин - Морские львы и котики

В принципе любая особь крупного подвижного зверя может в пределах соответствующей экологической ниши попасть в любую точку и оставить там потомство, если, конечно, порвет связь с местом рождения и его населением, сумеет добраться до этой точки, найти там полового партнера и вписаться в структуру тамошнего населения. Однако и для особи, не прикованной на всю жизнь к своему локальному блоку населения, перемещения нормируются двойным подчинением: особь — экологическая ниша и особь — структура видового населения. Двуединая конструкция — экологическая ниша и живущий внутри нее вид — стоит, в свою очередь, на двух якорях: многомерную нишу держат соседние такие же образования и связь с географией, а конструкцию из особей одного вида — тоже привязка к географии и образование конгломератных поселений с другими топографически связанными видами. То есть прослеживаются в многоступенчатой иерархии систем от особи до биосферы как регулирующее влияние биосферы через видовую экологическую нишу и структуру видового населения на особь, так и обратное воздействие особи и ее индивидуальной жизни наверх, по крайней мере до уровня вида и его экологической ниши.

В итоге проблема нормировки онтогенеза оказывается одной из сторон проблемы построения из частей целостной постройки и вопроса о целом как о многоступенчатой иерархии соподчиненных систем с прямыми и обратными связями между уровнями.

Оторвавшись от особи ушастого тюленя, перейдем к их видам, начав с неизбежной инвентаризационной проблемы — сколько видов ушастых тюленей живет на земном шаре.

Вопрос о том, сколько же видов и как они очерчены в пределах исследуемой группы (любых организмов), неизбежно встает при первых же попытках упорядочить наличный материал. Скоро обнаруживается, что уже двум долго и независимо работающим исследователям трудно получить сходные ответы, даже если группа мала, хорошо изучена и четко очерчена.

Систематика набрала силу уже достаточно давно, и многие виды растений и животных благополучно живут в тех рамках, которые им определил в позапрошлом веке Карл Линней. А для ушастых тюленей крупные размеры, расселение по трем океанам, удобство для наблюдения и интерес как к промысловым объектам создают, казалось бы, максимально благоприятные условия для однозначной интерпретации разнообразия и взаимоотношений членов семейства (рис. 23). И тут трудно удержаться от того, чтобы привести рядом пять вариантов системы отариид (см. таблицу), четыре из которых почти одновременны.

Соотношение видов ушастых тюленей в пяти вариантах системы

Рис. 23.Размещение сегодняшних береговых лежбищ 14 форм, образующих семейство ушастых тюленей (по Дж. Кинг, 1964, с изменениями)

Номера соответствуют тем же формам в табл. 1: 1 — южноафриканский морской кот, 2 — новозеландский морской кот, 3 — антарктический морской кот, 4 — субантарктический морской кот, 5 — южноамериканский морской кот, 6 — галапагосский морской кот, 7 — гвадалупский морской кот, 8 — хуан-фернандесский морской кот, 9 — северный морской кот, 10 — калифорнийский морской лев, 11 — сивуч, 12 — южноамериканский морской лев, 13 — австралийский морской лев, 14 — новозеландский морской лев

Удобно было бы отнести противоречия за счет недостаточности морфологического материала от мелких, поставленных на грань уничтожения локальных стад. Так, одно время опытные систематики находили достаточно признаков для обособления в отдельные виды трех стад северных морских котов (курильского, командорского и прибыловского). По мере роста стад и накопления сведений об обменах между ними исчезали сомнения в принадлежности их к единой форме Callorhinus ursinus. Исчезли в новом материале и многие формы, вычлененные более ста лет назад Грэем. На нехватку материала можно списать чередование слияния и расчленения новозеландских и австралийских морских львов (у Джудит Кинг они в разных родах, у В. Шеффера — в двух видах единого рода, а у Э. Сиверстен они просто составляют единый вид) или гвадалупских, галапагосских и хуан-фернандесских морских котов, которые у Кинг образуют единый вид, а у Сиверстен — три вида двух разных родов. Но об ином говорит неожиданное признание единым видом легко доступных, многочисленных и, казалось, хорошо изученных и надежно разобщенных австралийских и южноафриканских морских котов.

Выходит, что обилие материала не спасает от диаметрально противоположных выводов при наличии нескольких интерпретаторов. Более того, обилие материала как будто понуждает одного и того же автора менять истолкование с течением времени. Кроме приуроченности таксономических неясностей к небольшим островкам и группам островков, таблица (порядковый номер вида на рис. 23 и таблице совпадает) показывает и смену волн дробительства и укрупнительства. На смену дробителю Дж. Грэю приходит укрупнитель В. Шеффер, а его почти сразу сменяет неодробитель Ч. Рененинг. Причем эти волны захватывают как будто не только самих создателей систем. Можно довольно уверенно ожидать прихода следующей волны укрупнительства, но было бы заманчиво запастись к ее приходу дополнительной аргументацией, помимо обычной интуитивной оценки значимости того или иного признака и достаточности локальных отличий для придания им видовой специфики. Злободневность проблемы усиливается тем, что для многих малочисленных стад ближайшее время не принесет заметного увеличения численности, а многочисленные стада не сегодня завтра легко могут потерять это свое преимущество.