Array Коллектив авторов - Многомерный образ человека: на пути к созданию единой науки о человеке

Однако в XIX веке позитивизм (особенно позитивизм О. Конта и Г. Спенсера), полностью игнорируя Канта, вновь сделал решительную заявку на создание единой науки, органической составной частью которой была бы и единая наука о человеке. Эта заявка в глазах большинства ученых конца XIX века стала выглядеть тем более обоснованной, что она казалась прямо вытекающей из дарвиновских представлений об эволюции живой природы и человеке как высшем итоге, венце этой эволюции. Позитивизм в методологии дополняется и получает мощное подкрепление в лице натурализма в трактовке природы человека и человеческого общества, а все это резюмируется в чрезвычайно оптимистических ожиданиях по созданию «подлинной» науки о человеке (по типу наук о природе). Но эта очередная волна вызвала, как и следовало ожидать, мощную волну противодействия со стороны тех гуманитариев, которым претила сама мысль о превращении наук о человеке (гуманитарных наук) в подраздел наук о природе (естествознания). От их имени с разрушительной критикой позитивистских и натуралистических установок выступили в конце XIX – начале XX веков такие выдающиеся представители неокантианства, философии жизни и феноменологии, как В. Дильтей, Г. Риккерт, Э. Гуссерль и многие другие. В своих многочисленных работах они убедительно показали, что если за идеал науки принимать классические разделы математического естествознания, то гуманитарные науки или науки о человеке не только не могут быть частью «наук о природе», но и в принципе не могут быть соизмеримы с ними по всем важнейшим предметным и методологическим параметрам. Так в самом начале XX века произошел печальнознаменитый раскол «двух культур» (естественнонаучной и гуманитарной), под недобрым знаком которого просуществовала европейское (а затем и все мировое) человечество все прошедшее столетие [34] Подробнее см.: Борзенков В. Преодоление раскола? // Высшее образование в России, 1999. № 5. . Именно на волне этого раскола стали расцветать и получили чрезвычайную популярность идеи особой «философской антропологии», во всем отличной от научной и в известной мере противостоящей ей (см. выше об антропологии Хайдеггера и Сартра).

Тем не менее ни идея «единой науки», ни идея «науки о человеке» не были полностью отставлены. Первая, как известно, возродилась в программе по унификации науки, выдвинутой представителями логического позитивизма в 30-е годы XX века. О второй известно меньше в силу того, что вопрос этот под таким углом зрения почти не исследовался. Но между прочим, некто другой, как А. Гелен, безоговорочно зачисляемый историками философии XX века по ведомству «чистой» философской антропологии, ставил вопрос о создании именно «науки о человеке», во всем удовлетворяющей критериям «научности», которыми руководствуются в естествознании. Вот что он писал, например, в небольшой, но носящей явно программный характер, работе «О систематике антропологии», написанной уже по следам его знаменитой книги «Человек. Его природа и его положение в мире», вышедшей, как известно, в 1940 году (а всего при жизни автора выдержавшей 12 изданий): «Если философии видится наука о человеке, ей не могут быть безразличны полученные прежде результаты, тем более, если они критически выведены, а тем самым указывают, какому методу следовать. В этом месте выявляется единственное положение, которое мы должны предпослать философской антропологии: это предположение, что НАУКА о человеке в полном смысле слова все-таки возможна» [35] Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988. С. 156. . Пока слова «наука о человеке» и «философская антропология» используются в столь неопределенном смысле, что их, при желании, можно трактовать как синонимы. Но дальнейший текст не оставляет на этот счет никаких сомнений: речь действительно идет об общей НАУКЕ о человеке. «Это значит, – говорит далее Гелен, – что всякая наука состоит в выдвижении ГИПОТЕЗ, соответствие которых фактам должно быть доказано, и она должна брать свои понятия из фактов, а не компоновать факты, согласно установившимся понятиям. Если это наука философская, то, как сказано, это значит: не «метафизическая», но, если угодно, «всеохватывающая». Ведь морфология, физиология, физиология чувств, психология и т. д. тоже занимаются человеком, а именно так, как это только и возможно для отдельной науки: исследуя определенные стороны этого самого сложного изо всех предметов и по возможности отвлекаясь от остальных. Психологией обычно занимаются, не принимая во внимание языкознания, а оно, в свою очередь, даже усматривало преимущество в том, чтобы освободиться от психологических примесей. Категории физиологии – это отнюдь не категории психологии мышления и т. д. Поэтому если мы выставляем названную выше гипотезу, то философская наука о человеке включает в себя попытку делать высказывания о человеке как целом, пользуясь материалом этих отдельных наук и выходя за их пределы, и притом, опять-таки, эмпирически-научные: предпосылка именно в том и состоит, что это возможно, и в этом же заключаются и трудности» [36] Там же. С. 157. .

Главная трудность, как показало время, заключалась именно в отсутствии взаимного понимания между представителями естественных и гуманитарных наук. Поэтому в послевоенное время, в 50—60-е годы, когда вновь вернулись к обсуждению столь общих проблем, состояние «раскола двух культур» (естественнонаучной и гуманитарной) стало рассматриваться ведущими учеными и мыслителями Запада как выражение крайнего неблагополучия, как болезнь новоевропейской культуры в целом.

Это, кстати, не замедлило найти свое подтверждение и при возврате непосредственно к обсуждению проблемы путей научного исследования проблемы человека в эти десятилетия: мысль вновь разделилась на два русла – структурализм, исповедовавший фактически позитивистские идеалы научности, и герменевтику, продолжившую линию на полное обособление сферы гуманитарного знания от естественнонаучного. А в 70-е годы происходит новое и, возможно, самое радикальное размежевание: с одной стороны, возникает постструктуралистское и постмодернистское движение, представители которого подвергают деструкции и деконструкции самую мысль о возможности рациональной науки о человеке, а с другой стороны, как обобщение новейших результатов и достижений естественных наук XX века в целом, возникают такие натуралистические движения как глобальный эволюционизм, социобиология, эволюционная психология и другие, в рамках которых также в эти годы не раз предпринимались попытки или разрабатывались программы по созданию «новой науки о человеке». Именно в эти годы, как мы видели, критически переосмысливая весь этот богатейший материал, и разрабатывают свои концепции новой, гуманистической науки о человеке и Э. Фромм, и И.Т. Фролов.