Игорь Яковенко - Риски социальной трансформации российского общества: культурологический аспект

Здесь мы прикасаемся еще к одной теме, связанной с высоким ценностным статусом рископорождающего поведения и рискогенных личностных ориентаций в отечественной культуре. Поэтизация удали, бесшабашности, нерасчетливости, противопоставление этих качеств их антонимам, трактуемым как признаки тупой и скучной бескрылости, бездарного немецкого «орднунга» пронизывает самые разные пласты сознания, находит свое отражение в фольклоре, литературе, искусстве. Образ «нашего» человека располагается на пространстве между Иванушкой-дурачком, Ильей Муромцем и Соловьем-разбойником, ассимилируя отдельные черты каждого из этих персонажей. Стоит поместить их в современное социальное, технологическое и политическое пространство, чтобы понять: жизненные стратегии и ценностные ориентации, выраженные в персонажах русского фольклора, сегодня не просто несвоевременны или опасны, они катастрофичны. Традиционные ценностные ориентации критически отстают от требований времени.

Описанный нами конфликт между разными слоями культуры проявляется неисчислимо. В социологических опросах последнего десятилетия настойчиво звучит запрос общества на законность, желание твердого порядка, требование покончить с беспределом. Исстрадавшийся обыватель взыскует твердой законопослушной власти. Однако пространство культурных пристрастий того же самого обывателя обнаруживает парадоксальное несовпадениие вкусов и запросов. Прилавки книжных магазинов завалены написанными на скорую руку криминальными романами из жизни русской мафии. Справочные издания типа «Бандитский Петербург» и биографии наиболее известных персонажей этого мира замещают собой культурную нишу серии ЖЗЛ. Рынок компакт-дисков и компакт-кассет переполнен записями бандитских песен. Типичный таксист или водитель автобуса дальнего следования живет и работает под звуки бандитской лиры. На ниве блатной лирики трудятся десятки исполнителей и множество коллективов. В эфире в любой момент можно обнаружить две-три радиостанции, передающие бандитскую песню. Телевизионные сериалы и боевики из жизни «крутых» собирают устойчивую зрительскую аудиторию. Наконец, в политическом пространстве обретаются фигуры депутатов со скандальной репутацией, которые пользуются неизменным доверием избирателей. Массовый человек, страдающий от беззакония, но при этом любующийся на идеализированного бандита и вздыхающий над блатной лирикой, являет собой обобщенный образ человека, одной половиной своего сознания принявшего ценности государства и цивилизации, а другой – взыскующего военной демократии, «волюшки вольной» и жизни вне государства, по законам «дикого поля».

Описанная двойственность культурного сознания объективна и на некотором этапе развития общества неустранима. Она порождение незавершенного процесса модернизации. Новое, модернизированное сознание формируется постепенно. Предшествующая культурная система не исчезает, а вытесняется, уходит из сферы рефлексии и остается в сфере рутинных бытовых ситуаций, обычаев, традиционных рефлексов, малоосознаваемых установок. В истории отечественной культуры подобным образом происходило синкретическое объединение христианства и язычества, в результате которого формировался исключительно крепкий и устойчивый христианско-языческий синкрезис, за которым закрепилось название «бытовое православие». Историческое развитие общества ведет к постепенному элиминированию, растворению слоя культуры, предшествующего актуально осознаваемому. Сила его воздействия последовательно падает, но на настоящем этапе двойственность культурного сознания – дополнительный источник рисков. Прежде всего надо говорить о рисках архаизации. Трансформация современных социальных и промышленных технологий, извращенное понимание политических институтов, постоянное и последовательное «вкладывание» в современные формы устойчивого традиционного содержания блокируют усилия по развитию общества, хаотизуют социальные взаимодействия. Кроме того, возникает сложная проблема познания и описания реальности, в которой за модернизированной формой скрывается совершенно иное содержание.

Надо сказать и о том, что российское общество гетерогенно. В нем представлены как высокомодернизированные группы и слои общества, так и пронизанные традиционными моментами и положенностями. Это сочетание естественно и единственно возможно на этапе модернизации. Однако такая диспозиция рождает дополнительные источники риска. К примеру, всеобщее избирательное право предполагает, что большую часть населения страны составляют ответственные граждане, достигшие некоторого уровня политической, культурной и гражданской зрелости. Они способны к анализу политических и социальных процессов, осознают свои интересы, представляют себе веер последствий той или иной политики и т. д. Если же значительная часть общества не готова быть ответственными и компетентными избирателями, парламентская демократия вырождается в пустую форму.

Культурный уровень общества критически разорван. Мера адекватности понимания социальных, технологических, политических, экономических и экологических реалий различается существенно. Соответственно, различается способность к освоению нового (моделей поведения, знаний, образцов и ценностей и т. д.). Растущий сегмент выброшенных из жизни, дезадаптантов, наглядно свидетельствует о том, что снятие политики государственного патернализма и отказ от «подмораживания» России оборачивается выделением широкого слоя «бывших» людей. Это не что иное, как неизбежная плата за динамику. Но возникает вопрос: готово ли общество к такой плате? Во все времена голодные деклассированные люди были источником социальных и политических проблем.

Между тем общество демонстрирует нежелание осмысливать эту проблему. Бомжи предоставлены своей судьбе и вниманию благотворительных организаций. Обсуждение проблемы социального дна в прессе не идет дальше пропагандистских штампов и моральных сентенций. Нет не только государственной программы работы с маргиналами, но и широкой общественной дискуссии [3] Говоря о государственной программе, мы не имеем в виду прокламированные цели изживания. Мы убеждены в том, что нищенство (проституция, преступность, наркомания и т. д.) вечно и переживет всех «изживателей». Речь идет о государственной программе работы с этой категорией граждан. . Российское общество не озабочено осмыслением этой проблемы. Как правило, мы сталкиваемся либо с традиционным морализаторством, либо с непроизносимой вслух социал-дарвинистской установкой, предлагающей обществу дождаться вымирания дезадаптантов. Элита общества, на плечи которой ложатся задачи рефлексии значимых процессов, демонстрирует неадекватность историческому вызову. Забудем на минуту о моральном аспекте проблемы. Взрывной рост числа маргиналов в процессах исторических переходов на фоне размывания традиционного общества несет в себе опасность больших исторических катастроф.