Олег Дамениа - Абхазия на рубеже веков (опыт понятийного анализа)

Для обоснования идеи двуаборигенности грузинскими авторами используются также памятники археологии, архитектуры и др., хотя их этническое истолкование в полиэтничном пространстве Кавказа, как известно, весьма рискованно. К тому же в Абхазии имеются надписи не только на грузинском, но и на других языках, скажем, на древнегреческом, латинском, причем сделаны они гораздо раньше, чем грузинские. Но дает ли это основание утверждать, что Абхазия является частью Греции, Италии и т. д.?

Вместе с тем отдельные памятники грузинской письменности встречаются, кроме Абазии, далеко за пределами собственно Грузии, в той же Греции, на Северном Кавказе и в других местах. Если следовать логике современных грузинских авторов, то не только Абхазию, но и Грецию, Северный Кавказ также следует считать частями Грузии! Разве в самой Грузии не встречаются памятники иных культур, скажем, той же абхазской культуры, о чем свидетельствует, в частности, топонимика Западной Грузии (Колхидская низменность)?

Приводимые грузинской стороной факты свидетельствуют лишь в пользу имевших здесь место межкультурных контактов, в том числе Абхазии и Грузии, но не в пользу отстаиваемой грузинскими историками версии о двуаборигенности. Других же фактов в их распоряжении нет. И вообще следует заметить, что грузинская истор иогр афия по Абхазии испытывает острый дефицит репрезентативных источников. Именно этот пробел призвана была восполнить политика искусственного «огрузинивания» абхазской культуры (языка, письменности, образования, топонимики, науки и др.), политика, которая столь настойчиво проводилась в Абхазии в прошлом веке.

Единственное, что осталось в арсенале грузинских авторов, – это субъективистское толкование фактов культурно-исторической реальности. Но таким путем научные проблемы не решаются. В лучшем случае можно создать лишь видимость решения проблем, что и продемонстрировал и грузинские авторы в аргументации отстаиваемой ими версии.

При всем кажущемся обосновании идеи двуаборигенности абхазов и грузин в Абхазии на поверку оказывается, что фактами эту идею доказать невозможно, так как фактов в пользу нее просто нет. Как нет ни в одной науке, в том числе этнологии, такого научного понятия, как «двуаборигенностъ». Между тем эта идея стала парадигмой в развитии современной грузинской историографии. Поэтому необходимо разобраться в самой логике этнообразования, чтобы в ее контексте рассмотреть степень адекватности идеи двуаборигенности тем реалиям, которые при этом осмысливаются.

Образование этноса, как известно, – сложный, длительный, но объективный и закономерный процесс. Коль скоро этот процесс объективный и закономерный, то он не может протекать произвольно и одновременно по различным сценариям. Объективность и закономерность развития этногенетических процессов означают, что эти процессы имеют определенную логику, являющуюся всеобщей. Согласно этой логике происходило образование абхазов, грузин как самостоятельных этносоциальных общностей – не иначе. Никто ведь из грузинских авторов не осмелился утверждать, что формирование абхазов и грузин происходило в порядке какого-то исключения или отклонения от этой всеобщей закономерности. Бесперспективность таких утверждений очевидна.

При этом следует заметить, что двуаборигенность преподносится грузинской общественности и воспринимается ею как процесс формирования абхазской и картвельской этнических общностей на одной и той же территории, т. е. на территории современной Абхазии. Если и допустить возможность образования на небольшой территории Абхазии двух различных (абхазской и картвельской) этносоциальных общностей, то оно могло происходить только путем взаимного обособления. Это значит, что формировавшиеся этносоциальные общности, каждая со своим этнонимом, должны были не просто делить, а разделить территорию между собой, обозначить границу между «Своим» и «Чужим» миром и строить взаимоотношения по схеме «Мы» – «Они».

Образование этноса – это процесс объединения некоторого множества людей на некоторой единице пространства в социокультурную общность. Причем объединяются люди в общность, поскольку у них нет другого способа выживания, кроме как быть вместе. Такое объединение происходит в процессе совместного освоения определенной территории. Потому любая этносоциальная общность – это величина, отнесенная к некоторой единице пространства. Без этой единицы пространства образование и развитие этносоциальной общности просто немыслимы.

Происхождение этноса и освоение им определенной территории – это единый и нерасчленимый процесс приспособления к ней и преобразования ее. Это значит, что этнос не только приспосабливается к условиям природной среды своего обитания, как это делают животные, но, в отличие от последних, изменяет эти условия и приспосабливает их к своим социальным потребностям. Следствием такого преобразования (приспособления) является превращение среды обитания в этническую территорию, которая становится собственностью данного этноса.

Такое освоение природной территории (освоение как приспособление) имеет место даже на уровне биологической формы жизни. Вся территория планеты распределена между различными видами и подвидами живых организмов. Каждый из этих видов «произошел» из своей природной среды, имеет свою территорию и, только владея такой территорией, он может поддерживать свое существование.

Территория играет ключевую роль в жизнеобеспечении вида (видов), поскольку содержит в себе те необходимые жизненные ресурсы, без которых его (их) существование просто невозможно. Борьба за существование, выражающая общую закономерность эволюции живых существ, есть не что иное, как борьба за ресурсы. Потому охрана своей территории (среды своего обитания) – важнейший инстинкт любого вида животных, важнейшая функция любой биологической формы жизни.

Эта закономерность действует и в эволюции социальной формы жизни, но, разумеется, на еще более высоком уровне. Климат, атмосфера, литосфера, гидросфера, словом, вся биота и абиота той или иной территории в совокупности составляют те жизненные ресурсы, благодаря которым осуществляется жизнеобеспечение этноса, владеющего этой территорией. Охрана этой территории и ее ресурсов от внешних посягательств – важная составляющая социального гомеостаза.

Не потому ли человек вырабатывает в себе и постоянно совершенствует специализированные навыки и умения защищаться и нападать. Не только волчица обучает своих волчат охоте, но и люди учат своих детей такому сложному делу, каким является военное ремесло. В этом отношении очень показателен пример Древнего Египта, когда именно «слабо выраженная агрессивность», «неразвитость военной функции» древнеегипетского общества явилась, по мнению современных египтологов, одной из причин распада этой уникальной цивилизации [18]. Это дает основание считать, что многие противоречия, конфликты, войны, столкновения, которыми так изобилует мир человека, возникают главным образом из-за перераспределения ресурсов жизни. Основные противоречия современного мира, в том числе локальные этнополитические войны, не составляют исключения.