Олег Дамениа - Абхазия на рубеже веков (опыт понятийного анализа)

Иерархическая структура потребностей меняется также в зависимости от особенностей той или иной цивилизации, культуры, страны и т. д. Например, в общине йогов физиологические потребности не играют той роли, какую они играют в жизни, скажем, западных обществ. Зато потребность в медитации, не столь значимая в жизни западных обществ, значима в жизни тех же йогов.

Без учета этих особенностей потребностей трудно разобраться в природе национального интереса. Более того, осмысление стратегической цели в удовлетворении базовых потребностей как раз и есть тот самый путь, который ведет к адекватному пониманию природы интереса вообще и национального интереса в том числе.

В самом деле, потребность и интерес органически взаимосвязаны. Потребность и интерес – это однопорядковые, но не тождественные понятия. Потребность кратковременна, прерывна во времени, интерес же как таковой сохраняется в течение длительного времени. Сытый человек не испытывает потребности в еде, но при этом пристрастие к созданию пищевых запасов, так же как и интерес к разрекламированному или просто незнакомому продукту, сохраняются.

Интерес формируется через потребность, точнее говоря, потребность, если она базовая, перерастает в интерес. Перерастание потребности в интерес происходит в том случае, если она постоянно повторяется.

Формирование интереса происходит также путем суммирования однопорядковых потребностей. «На основе суммации длительных устойчивых потребностей, – пишет в связи с этим профессор Б.Ф. Поршнев, – формируются интересы, как личные, так и общие» [22]. Именно совокупность таких наиболее устойчиво повторяющихся потребностей и составляет национальные интересы народа или страны. Потому важно выяснить, а каковы те интересы Абхазии и Грузии, которые привели к их столкновению?

Типологически абхазо-грузинский конфликт, как и другие постсоветские конфликты на Кавказе, является этнополитическим, в котором территория играет роль одного из конфликтообразующих факторов. Значимость территории здесь столь велика, что некоторое время иностранные аналитики рассматривали абхазо-грузинский конфликт как территориальный.

Выше уже отмечалось геополитическое значение абхазской территории для Грузии. Но геополитическая составляющая далеко не исчерпывает всей значимости этой территории, которая могла бы служить расширению жизненного пространства Грузии и укреплению ее безопасности от внешней угрозы. Жизненно важное значение абхазской территории – это, прежде всего, те природные ресурсы, которыми она располагает и в которых Грузия остро нуждается.

Территория Абхазии, как известно, чрезвычайно разнообразна и богата природными ресурсами, что весьма благоприятствует развитию социальной, особенно хозяйственной, жизнедеятельности человека. Именно природно-климатический комплекс Абхазии всегда привлекал и привлекает внимание внешнего мира. Этот комплекс может служить сегодня мощной базой для формирования национального капитала, ставшего самодовлеющей ценностью и формой экономической безопасности.

Ресурсный потенциал Абхазии (геостратегическое положение территории и ее сырьевые запасы) представляет собой как раз то, чего Грузии больше всего недостает. Мотивирование грузинской стороной своих действий в Абхазии стремлением к сохранению государственной (территориальной) целостности есть не что иное, как попытка подвести политико-правовую базу под свою конечную цель – присвоение необходимых ей ресурсов Абхазии. На достижение этой цели, всеми дозволенными и недозволенными приемами, Грузия тратила (и продолжает тратить) значительную часть своего государственного, в том числе идеологического, потенциала.

В условиях посягательств Грузии на абхазскую территорию Абхазии не остается ничего другого кроме как защищать свою исторически унаследованную территорию. Без этой территории, без своих собственных природных ресурсов реальное существование Абхазии просто немыслимо. Иначе говоря, рассчитывать на историческую перспективу Абхазия может только через сохранение своего ресурсного потенциала; другого пути самосохранения (выживания) ей просто не дано.

Именно этот рациональный смысл территории мифологизируется в самосознании народа в форме различных сакральных представлений об Отечестве, Родине, земле предков и т. д. с целью закрепления в сознании и поведении людей. Тем более в условиях горных и предгорных территорий, где дефицит земли всегда ощущался весьма остро. Во многом этим – потребностью в сохранении ресурсного потенциала – вызвано стремление Абхазии к созданию своей суверенной государственности, которая мыслится ее народом как определенный гарант своего существования.

Ресурсный потенциал территории – важная составляющая национальных интересов Абхазии, о которых грузинская сторона намеренно умалчивает. Более того, грузинская сторона вообще не признает наличия у Абхазии каких-либо своих национальных интересов, кроме культурных. Именно поэтому предлагаемая ею форма абхазской государственности сводится, по существу, к «культурной автономии». Что касается национальных интересов Абхазии, то это, по мнению грузинской стороны, придумано «третьей силой», т. е. Россией, в качестве рычага давления на Грузию.

Если согласиться с грузинской стороной в том, что у Абхазии, на самом деле, нет иных интересов, кроме культурных, то как она удовлетворяла и будет удовлетворять свои естественные потребности в природных ресурсах? Грузинская сторона избегает такой постановки вопроса, дабы не затронуть при этом проблемы собственности на ресурсный потенциал абхазской территории. А ведь это ключевой вопрос в жизни любого народа, страны: разве не тот, кто владеет природными ресурсами территории, является и ее собственником? Что касается развития абхазской культуры, то грузинская сторона готова даже помочь (!) в решении этой проблемы, лишь бы стать собственником абхазской территории.

Но и абхазская сторона не обладала адекватным пониманием своих национальных интересов, которые зачастую сводились лишь к созданию независимой от Грузии абхазской государственности. Идея создания своей государственности в самосознании абхазского общества из политического средства превращалась в некую самодовлеющую цель. Не потому ли среди вопросов, обсуждавшихся на официальных переговорах, вопроса о национальных интересах Абхазии не было вообще? А между тем без оптимального балансирования национальных интересов Абхазии и Грузии вряд ли было возможно добиться заметного прогресса в ненасильственном урегулировании конфликта.