Анатолий Лазаревич - Становление информационного общества. Коммуникационно-эпистемологические и культурно-цивилизованные основания

Способность участвовать в генерировании виртуальной реальности не является уникальным свойством человека информационной эпохи. Вместе с тем именно способность человека к виртуализации (то есть к участию в процессе создания вторичной реальности, пониманию специфики ее законов, а также к свободному переключению сознания между мирами «реального» и «виртуального») становится едва ли не базовой коммуникативной компетенцией, важнейшей предпосылкой социального благополучия. Технологическая структура строящегося общества знаний предполагает, что функциональные позиции, не связанные напрямую с обработкой информационных потоков, работой в сфере сконструированной реальности (а это не только телекоммуникационная отрасль, индустрия информационных технологий, система массового информирования, рекламы и PR, но и, к примеру, фондовый, банковский, страховой бизнес и т. п.), все более отступают на второй план. По большому счету, в этом и заключается постиндустриальная трансформация экономики, отмеченная возрастающей ролью третичного сектора производства социальных благ.

Несмотря на ряд издержек формирующегося информационного общества, монография ориентирована на позитивный смысл выражения его сущности в контексте выявления и анализа следующих ключевых особенностей: превращение информации и знаний, фундаментальной науки и технологий в важнейший ресурс материального и духовного производства; трансформация технологического уклада общества в направлении все более наукоемких и востребованных решений; изменение структуры социальной стратификации путем увеличения удельного веса и роли творцов и носителей знания; горизонтальная (сетевая) организация; мультикультурность и глобальность.

Под таким углом зрения современная коммуникация предстает как коммуникация по преимуществу интеллектуальная, основанная на знаниях в их непреходящем личностном измерении, что обусловливает высокий образовательный и культурный уровень современного субъекта, его профессиональную компетентность и ответственность.

Степень научной рационализации и технологизации социокультурного развития будет, в конечном счете, возрастать, что не должно автоматически ассоциироваться с «интервенциями» неуправляемого и довлеющего научно-технического прогресса. Последнему также свойственна естественная саморегуляция. Именно в плоскости такой саморегуляции сегодня следует рассматривать постановку вопроса об оптимальной организации научно-технического творчества, постнеклассических типах рациональности, законодательных и нравственных границах научных открытий и их технологических воплощений. В монографии эти и ряд других сопряженных вопросов рассматриваются через призму информационно-коммуникационных отношений, имея в виду, что только в контексте межличностного и в целом широкого социального взаимодействия возможно взаимопонимание, а соответственно, и консолидация интеллектуального и духовно-культурного опыта человечества.

Монография основана на анализе и обобщении накопленной социогуманитарным знанием междисциплинарной информации об основных тенденциях трансформации современного общества. Решаемые в ней задачи связаны с выяснением содержания и взаимоотношений понятий индустриального, постиндустриального и информационного общества; анализом количественных и качественных показателей, описывающих динамику информационно-коммуникационной среды в мире и в Беларуси; выявлением и характеристикой основных параметров и противоречий адаптации человека к информационно-коммуникационной среде как составных частей «антропологической проблемы информационного общества», а также параметров развития человеческого потенциала в глобализирующейся информационно-коммуникационной среде; обоснованием ценностных основ и принципов управления процессами информатизации и модернизации.

Теоретические основания данной работы заложены, прежде всего, исследованиями в области теории постиндустриализма и формирования информационного общества. К основоположникам этого междисциплинарного научного направления следует отнести Д. Белла, Дж. Гэлбрейта, Р. Дарендорфа, М. Кастельса, М. Маклюэна, Ё. Масуду, Дж. Нейсбита, А. Портера, Р. Престуса, Э. Тоффлера, А. Турена, Ф. Фукуяму, Д. Эймора, А. Этциони и др. Значимую роль в адаптации положений теории постиндустриального развития к специфике постсоветских стран сыграли работы И. Ю. Алексеевой, А. В. Бузгалина, О. Н. Вершинской, Т. В. Ершовой, В. Л. Иноземцева, И. С. Мелюхина, А. И. Ракитова, А. Н. Райкова, В. П. Руднева, А. Д. Урсула, Д. С. Черешкина, М. Эпштейна, Ю. В. Яковца и др.

В монографии учтены основные положения Декларации принципов построения информационного общества (Женева, 2003), Плана действий Тунисского обязательства (Тунис, 2005), а также подходы и перспективы развития информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), содержащиеся в Заявлении ВВУИО+10 о выполнении решений, принятых в 2003–2005 гг., и в разработанной ВВУИО+10 Концепции на период после 2015 года (Женева, 2014).

Развитию исследований данного профиля способствует формирование в разных странах мира специальных научно-исследовательских учреждений. В их числе можно назвать BCIS – Центр информационного общества Университета Беркли (США); CITRIS – Центр исследований информационных технологий в интересах общества (США); Центр «Информация и общество» Вашингтонского университета (США); Центр технологий информационного общества Университета г. София (Болгария); Центр исследований постиндустриального общества под руководством В. Л. Иноземцева (Россия); негосударственный Информационно-аналитический центр «Парето» (Россия); Центр исследований проблем информационного общества при Одесской национальной академии связи имени А. С. Попова (Украина) и ряд других.

Таким образом, на сегодняшний день проблема становления информационного общества стала одной из центральных проблем социально-гуманитарной науки и практики. Для ее решения создается специальный теоретико-методологический аппарат, формируются междисциплинарные подходы, использующие опыт и возможности исследований в рамках философии, социологии, культурологии, психологии, когнитивных дисциплин.

Вместе с тем это не равнозначно «всеядности», претензии на «многознание», которое, как заметил еще Гераклит, «уму не научает». Не «многознание», а культуро-философское интегративное знание – такова мировоззренческая и методологическая парадигма данного исследования. Немецкий философ и культуролог Э. Кассирер отмечал: «Мы погружаемся в исследование отдельных явлений в их богатстве и многообразии… Но перед собственно философским знанием стоят иные задачи: его исходный пункт и рабочая гипотеза заключаются в утверждении, что разнообразные и, по-видимому, рассеянные лучи можно собрать вместе, соединить в фокус» [162, с. 702].