Юрий Григорьев - Последний император России. Тайна гибели

М. А. Медведев (Кудрин): «Теперь слева от меня против царевича Алексея стоит Гриша Никулин, против меня – царь, справа от меня – Петр Ермаков, за ним пустое пространство, где должен встать отряд латышей. Стремительно входит Юровский и становится рядом со мной. Царь вопросительно смотрит на него».

В описании Кудрина Николай и Алексей находились у северной стены. Получается, что главные убийцы тоже находились слева от входа. В этой части воспоминания Кудрина соответствуют тому, что рассказывал Юровский: убийцы стоят перед мужской группой обреченных, напротив Алексея – Никулин, напротив царя – Юровский, далее – Кудрин и Ермаков.

А. Г. Кабанов: «Тов. Юровский вошел в эту комнату, встал в угол и зачитал Николаю…»

Кабанову запомнилось, что Юровский «встал в угол». Учитывая размеры комнаты, два шага Юровского в комнату и два шага влево – и он оказывается практически возле северной стены, в углу между ней и левой аркой.

Г. И. Сухоруков: «Арестованные стояли в два ряда, в первом вся царская семья, во втором – их лакеи, наследник сидел на стуле. Правофланговым в первом ряду стоял царь. В затылок ему стоял один из лакеев. Перед царем, лицом к лицу стоял Юровский…»

Еще одно совпадение: Николай на правом фланге, то есть слева от входа, Юровский – перед ним. Но как быть с другими свидетельствами?.. У Якимова Юровский стоит справа от входа, а Никулин – слева от Юровского. Почему так? Якимов мог ошибаться. Он не видел убийство своими глазами и пересказывает то, что ему рассказали Клещев и Дерябин. Как мы уже установили, Клещев стоял на улице и наблюдал происходящее в комнате через окно прихожей. Видеть всего он не мог – это мы тоже установили.

Дерябин смотрел с улицы в окно комнаты. При таком расположении то, что для Клещева находилось справа, для Дерябина было слева, и наоборот. Якимов в своих показаниях говорит, что Клещев и Дерябин рассказывали о расстреле, перебивая и дополняя друг друга. Очевидно, этим и вызвана ошибка Якимова. Потому что описание Якимова в этой части является зеркальным по отношению к тому, что говорят Юровский, Кудрин, Кабанов и Сухоруков.

Когда я начинал свое исследование, то старался не пропустить ни одной, на первый взгляд, мелочи. Я полагал, что после многочисленных исследований убийства царской семьи если и осталось что-то, упущенное моими предшественниками, то оно может быть скрыто только в незначительных штрихах. Есть и еще один момент: мелкие детали выдумывать труднее всего. Если в повествовании присутствуют несущественные подробности, получающие подтверждение при анализе всего события, это свидетельствует о том, что описание события в этой его части правдиво. Находя большие и маленькие фрагменты правды, легче искать вкрапления лжи – как невольной, обусловленной свойствами памяти, так и, главным образом, сознательной, призванной скрыть что-то важное. Подробности необходимо проверять и перепроверять постоянно. Потому что они могут быть лживыми.

Казалось бы, какое значение имеет следующая фраза Юровского: «Николай посадив Алексея встал так, что собою его загородил»?

Но она является важной детализацией обстановки расстрела. Чтобы посадить сына на стул, Николай Александрович встал перед этим стулом. А когда посадил и повернулся лицом к двери, то естественным образом оказался между Юровским и сыном.

Это означает также, что Юровский стоял не в углу комнаты, а практически посредине. Юровский пишет: «загородил». Это слово не следует понимать, что отец заслонил сына своей грудью. Просто оказался впереди.

Утром 16 июля Юровский распорядился удалить из ипатьевского дома поваренка Леню Седнева. Все исследователи видят в этом событии конкретное действие по подготовке к расстрелу Семьи. Бесспорно, так оно и было. Но в доступных мне источниках я не нашел ни одного предположения, для чего Юровский это сделал. Что побудило его вычеркнуть Леню из списка подлежащих уничтожению? Жалость я категорически отвергаю. Жалости они не знали. Критериями их действий были неуемное стремление к власти и через нее – к наживе. Идеология большевизма была только маскировкой корысти. Может быть, они не видели в 14-летнем мальчике врага? Тем более что в его жилах не голубая кровь, а «социально близкая», крестьянская. Свой паренек, только попал не в те руки. Ничего, исправим. Сделаем их него верного солдата революции.

Не думаю, что Юровский видел в Лене Седневе будущего большевика. Пареньку уже четырнадцать, перевоспитывать поздновато. Да и зачем, собственно? Только время терять. Проще пустить в расход. Пока не повзрослел и не стал опасным врагом. Как учит Ленин: лучше убить десять невиновных, чем оставить в живых хотя бы одного врага. Нет, этот поваренок – потенциальный враг. Он гораздо опаснее, чем остальные слуги. Демидовой сорок, Харитонову 48 лет. Никогда и ни при каких обстоятельствах эти люди не возьмут в руки оружие, чтобы бороться с большевизмом. Но они опасны, они остались верны Семье, когда доказательством преданности революции стало предательство и даже убийство не только хозяев, но и собственных родителей. Труппу и того больше – 62 года, но и он опасен. К стенке вместе с хозяевами, которым он так верно служит. Не разобрались в ситуации, вовремя не отреклись от Романовых – мы идем вам навстречу. Умрите вместе с хозяевами.

Но если не жалость, что тогда спасло Седнева? А кто сказал, что спасло? На следующий день мальчика видели плачущим в доме Попова, где жила охрана. А потом его якобы отправили на родину. Больше никаких сведений о нем нет. Но в раннем варианте «Записки» Юровского есть фраза: «…(всего было расстреляно 12 человек: Н-ай, А. Ф., четыре дочери, Татьяна, Ольга, Мария и Анастасия, д-р Боткин, лакей Труп, повар Тихомиров, еще повар (выделено мной) и фрейлина…»

Не будем обращать внимания на то, что в этом списке отсутствует Алексей. Он появится уже в следующей фразе. Сейчас нас интересует прежде всего количество расстрелянных поваров. Юровский называет двоих (фамилию Харитонова убийца подзабыл). Совершенно очевидно, что в расстрельной комнате Седнева не было. Не означает ли эта оговорка Юровского, что мальчик тоже был обречен? И был убит позже, отдельно от Семьи?

Если Седнев был все-таки убит, то я уверен, что это сделал Никулин. «Сынок», которому поручили стрелять в ребенка, уже автоматически получил приказ убить и второго мальчика. Примерно так: «Тебе не впервой стрелять в пацанов, так что бери себе и этого».

Но если Седнева собирались убить и убили, то почему убивали отдельно от Семьи? Я вижу только одно объяснение: вместе с Леней Седневым расстреливаемых было бы ДВЕНАДЦАТЬ.