Филипп Эльмих - Золото для революции

Однако на первых порах деникинские части были сильнее. Махновцам пришлось отступать от Елисаветграда и Одессы. Бои были постоянными и кровопролитными. Махновцев гнали на Умань, где стояли петлюровцы, которые внезапно предложили махновцам помощь и нейтралитет: они взяли в свои больницы раненых, а их было множество, и не предпринимали против махновцев военных действий. Но нейтралитет оказался хорошо спланированной уловкой. Петлюровцы решили уничтожить повстанцев, пропустив деникинцев. 25 сентября махновцы внезапно оказались в окружении у села Текуче. Деникинцы ожидали, что тут и наступит конец армии Махно. Однако ночью махновцы совершили невозможное: они разбили добровольческую армию и отбросили белые части к реке Синюхе. С этого дня началось возвращение занятых деникинцами земель:

«…Махновцы заняли Долинскую, Кривой Рог и подошли к Никополю. А еще через день на рысях был захвачен Кичкасский мост через Днепр и занят город Александровск. Как будто в завороженное, сонное царство влетели махновцы: никто еще не знал о их прорыве под Уманью, не имел представления о том, где они; власти не принимали никаких мер, пребывая в обычной тыловой спячке. Поэтому всюду махновцы являлись врагам, как весенний гром, неожиданно. За Александровском последовали Пологи, Гуляйполе, Бердянск, Мелитополь, Мариуполь. В неделю-полторы весь юг Украины был очищен от войск и властей Деникина». [10] Там же.

В конце октября махновцы взяли Екатеринослав. Весь юг снова принадлежал повстанцам. Добровольческую армию не смогли спасти даже кавалерийские части Мамонтова и Шкуро. Наступление деникинцев к декабрю сменилось полным их разгромом.

А с севера, воспользовавшись моментом, снова двинулись красные. Махновцы видели в них не врагов, а союзников. И зря. Первое, что решили красные командиры, – двинуть части махновцев на запад, воевать с Польшей. Махновцы ответили отказом и вернулись в Гуляйполе. Теперь боевые действия разгорелись между красными и махновцами. Большевики многократно засылали в среду махновцев убийц, надеясь уничтожить батьку, но это им так и не удалось.

«Имелись точные сведения, – писали повстанцы, – что для этой цели организована особая группа при Всеукраинской Чека, во главе которой стоят старые большевистские охранники и заплечных дел мастера Манцев и Мартынов. Сотрудниками в эту группу вербуются исключительно бывшие налетчики, присужденные к расстрелу, которые за сохранение их жизни обязуются быть сотрудниками Чека.

Имеются среди провокаторов лица, которые так или иначе имели связь с анархическим движением, как, например, Сидоров Петр, Петраков (Тима-Иван), Женя Ермакова (Сухова Анна), Чалдон и Бурцев. Их связь с анархическим миром имела отношение больше всего к боевым делам. Имеются также теперь сведения, что в числе провокаторов числится и „Николай высокий“ – индивидуалист, выпускавший в прошлом году в Харькове журнал „ К свету“ и известный еще под именем Василия.

Эта группа провокаторов в своем предательстве не знала границ. Зная многие адреса и подпольные квартиры со времен деникинщины, они врывались в квартиры к товарищам и устраивали форменные погромы, не говоря уже, конечно, о том, что все известные им анархисты, так или иначе враждебно настроенные по отношению к большевистской власти, арестовывались ими и расстреливались.

Погромив как следует в Харькове и Одессе, эта милая компания, во главе со своим шефом Манцевым, перебралась в Екатеринослав, чтобы там наладить и оттуда выслать сотрудников для убийства батьки-Махно.

Но „революционеры“ большевики за трехлетнее свое царствование уже забыли, как искренно служили царскому правительству его провокаторы, как очень часто из них выходили Петровы питерские, которые достойно мстили за свой позор. Так и в данном случае. Среди прельщенных большевиками за деньги и спасение жизни провокаторов все же находятся лица, которые, видно по какому-то долгу своему, или, возможно, от сознания совершенного ими предательства, предупреждают все затеи господина Манцева и его компании». [11] Там же.

Весной—летом 1920 года махновцам приходилось постоянно менять дислокацию: они совершали многокилометровые переходы, появляясь то на Дону, то под Полтавой, то под Херсоном. В то же время повстанцам приходилось вступать в сражения с частями адмирала Врангеля. Врангелевцы периодически пытались договориться с батькой, но им не везло: всех переговорщиков ожидала одна участь – смерть.

Махно с Врангелем разговаривать отказывался. Несмотря на конфронтацию с красными, повстанческая армия надеялась разбить белое войско совместными усилиями – махновцы даже посылали телеграммы в Москву. Однако реальный московский представитель появился на Украине только в октябре, когда врангелевцам удалось отвоевать Гуляйполе, Бердянск, Александровск и Синельниково: товарищи решили, что Махно достаточно ослаблен и его теперь можно использовать для своих целей.

Делегация красных посетила город Старобельск, где находилась ставка Махно. Там-то и было заключено то самое Старобельское соглашение между махновцами и большевиками, о котором мне говорил Лева. Махновцам пообещали прекращение гонений, свободу слова, свободу выборов, сохранение армии, а также создание свободного анклава – «организация в районе действий махновской армии местным рабоче-крестьянским населением вольных органов экономического и политического самоуправления, их автономия и федеративная (договорная) связь с государственными органами советских республик».

За три недели постоянных боев армия Махно очистила от войск Врангеля весь юг Украины и подошла к Перекопу. Та самая, известная из всех учебников, переправа через Сиваш, велась не красными, а армией батьки Махно. Красные части стояли у самого Перекопа. После этой кровопролитной битвы за Сиваш в наступление пошли и красноармейцы, вынудив белую армию отступать и отступать к южному берегу Крыма.

Врангель был разбит в середине ноября, а 26 ноября началось повсеместное уничтожение махновцев по всей Украине. С тяжелыми боями в декабре 1920 года крымской группировке Махно удалось пробиться в село Керменчик, где стояли повстанческие части. Вместо кавалерийского отряда в полторы тысячи сабель вернулись всего двести пятьдесят израненных и измученных бойцов. Угрозы возвращения белых больше не существовало. Главным врагом красных стали махновцы. Теперь все части большевиков шли против армии Махно.

Победить эту силу, Нестор Иванович знал, невозможно, а потому поставил себе целью спасти тех, кто будет уничтожен победившей диктатурой. Махно решил уводить армию от красных частей и червонного казачества. Ему удалось провести свои войска в тяжелое зимнее время, старательно избегая боев, через Киевскую область, Полтавскую, Харьковскую, Курскую, выйти к Белгороду и снова взять направление на Дон, Екатеринослав, Таврию. Отдельные части повстанцев были отправлены батькой на Кубань, в Воронеж, Харьков, Бердянск, Мариуполь. Летом 1921 года он посылал отдельные отряды в Полтаву, Самару, даже Сибирь.