Марина Федотова - Россия. Автобиография

Но когда стал он потом превосходить меру в бесчисленных своих преступлениях, то Господь, смиряя его свирепость, послал на великий город Москву громадный пожар, так что с очевидностью проявил свой гнев, и если бы подробно писать, вышла бы целая повесть иль книжка. А еще раньше, в годы его юности, с помощью многочисленных нашествий варваров – то крымского хана, то ногайских, то есть заволжских, татар, и в особенности и страшнее всего казанского царя, сильного и мощного мучителя христиан (который имел в своей власти шесть разных народов), – всеми ими устроил Господь несказанное кровопролитие и нашествие, так что на восемьдесят миль вокруг города Москвы все стало пусто. Вся Рязанская земля до самой Оки опустошена была перекопским, иль крымским, ханом и ногаями, притом что внутри угождатели с молодым царем безжалостно опустошали и подвергали отечество бедствиям войны.

Но тогда, после упомянутого пожара, громадного и действительно очень страшного, о котором никто не усумнится сказать «очевидный божий гнев», – что же было тогда? Было великое всенародное возмущение, так что самому царю пришлось бежать из города со всем своим двором. В этом возмущении толпой был убит из дядьев его князь Юрий Глинский, а дом его разграблен. Другой же его дядя, князь Михаил Глинский, который был голова всему злу, убежал, а угождатели, бывшие с ним, разбежались. В то время чудесно как-то и следующим образом подал Бог руку помощи, чтобы отдохнула христианская земля. Тогда, именно тогда, говорю я, пришел к нему один человек в сане священника, именем Сильвестр, выходец из великого Новгорода, усмиряя его божественным Священным Писанием, сурово и жестоко заклиная его грозным именем Бога и вдобавок открывая ему чудеса и как бы знаменья от Бога, – не знаю, истинные ли, или так, чтоб запугать, он сам все это придумал, имея в виду буйство Ивана и по-детски неистовый его характер. Ведь часто и отцы приказывают слугам выдуманными страхами отпугивать детей от чрезмерных игр с дурными сверстниками. Так и блаженный, я полагаю, прибавил немного благих козней, которыми задумал исцелить большое зло. Так поступают и врачи, по необходимости скобля и разрезая железом гниющую гангрену, то есть вплоть до здорового тела срезают вырастающее на ране дикое мясо. Подобное этому придумал, видимо, и блаженный этот, хитрец ради истины, так что случилось то, что душу великого князя он исцелил было и очистил от ран проказы, а развращенный нрав поправил, наставляя то так, то этак на верный путь. А с ним вступил тогда в союз на пользу и общее благо один благородный юноша по имени Алексей Адашев. Царь в то время очень любил этого Алексея и находился с ним в согласии; был Алексей очень полезен всему государству и даже некоторыми чертами характера подобен ангелу. Если бы я все подробно рассказал о нем, людям невежественным и житейским это, пожалуй, показалось бы невероятным. Но если мы обратим внимание на то, что благодать Святого Духа не за наши дела, но по изобилию щедрот Христа нашего украшает тех, кто верен Новому Завету, то покажется это не чудесно, а только уместно, ибо творец всего даже кровь свою не пожалел пролить за нас. <...>

Молодой царь, выросший в ненависти к боярам, которые подвергали его всевозможным унижениям, вскоре после Московскоговосстания создал Избранную раду (выражение А. Курбского), своего рода «теневое правительство», куда вошли люди, преданные лично ему, – князья Курбский, Одоевский, Шереметевы, митрополит Макарий, хранитель печати Адашев, священник Благовещенского собора Сильвестр... Боярская дума утратила прежнее влияние, важнейшие решения принимались Избранной радой, а затем выносились на Земский собор, в состав которого входили и дума, и Освященный собор (духовенство), и дворянство, и «посадкие люди» (купцы). На Земском соборе 1550 года был принят Судебник (фактически – новая редакция Судебника 1497 года), направленный на улучшение системы государственного и судебного управления, а на состоявшемся год спустя церковном соборе – «Стоглав», сборник церковных законов. Земские соборы также утвердили систему ведомств – приказов: появились Поместный приказ, Посольский, Разбойный и другие. Были проведены перепись земель и финансовая реформа.

Еще одним свершением Избранной рады стала военная реформа, которая способствовала созданию в России регулярной армии. В 1550 году царь учредил стрелецкое войско – пехоту, не распускавшуюся и в мирное время. Два года спустя это войско получило боевое крещение под Казанью.

Осколок бывшей Золотой Орды, Казанское ханство много лет досаждало русским землям. Вдобавок оно контролировало важнейший торговый путь по Волге и плодородные земли Поволжья. В июле 1552 года начался очередной (третий) поход царя на Казань: огромное русское войско (около 150 000 человек и 150 пушек) подступило к Казани . Плацдармом для наступления стала крепость Свияжск, основанная на другом берегу Волги годом ранее .

И вскоре, по прошествии немногих дней, по царскому повелению собралось в прославленный город множество воинов, так что от великого множества собравшихся не было в городе места для постоя ни на улицах, ни в городских домах, и разместились они по полю около посадов в своих шатрах.

И прежде чем сам он выступил в поход, выбрав воинов из числа собравшихся, отпускает он двенадцать своих воевод с теми воинами, с большою силой, к Казани мая в девятый день двумя реками в ладьях и стругах – Волгою и Камой. Волгою-рекой отпустил он воинов с провиантом и разными припасами для всего многочисленного своего воинства и с большим стенобитным огнестрельным нарядом, дабы не терпели воины долгое время недостатка в пище; Камою же, сверху, от Вятки – разорять богатые некочующие казанские села.

Через два же месяца после отсылки воевод царь великий князь, отпраздновав пятидесятый день по Пасхе – сошествие Святого Духа на его учеников и апостолов – и повеселясь по-царски со своими вельможами всю ту неделю по Пятидесятнице, вручает преславный город Москву в Божьи руки и пречистой Богородицы, и оставляет вместо себя в Москве управлять царством брата своего, благоверного князя Георгия, и приказывает беречь его отцу своему духовному митрополиту Макарию. <���…>

Садятся на своих сильных коней и все князья, и воеводы, и храбрые воины. И, вскочив на коней, вскоре, словно высоко парящие орлы, скрылись с глаз бесчисленного множества московского народа; стремительно двигаясь, опережая друг друга и настигая, шли они, радуясь, словно царем позванные на царский пир.

Выезжает же царь великий князь из великого своего стольного города, славной Москвы, в год 1552 месяца июня в девятнадцатый день, в первую неделю Петрова поста, в десятом часу дня на двадцать втором году своей жизни. И пошел он из Москвы на Коломну. И услышал он там, что тайно, словно вор в ночи, пришел на Русь, к Туле, неистовый варвар – нечестивый царь крымский Давлет-Гирей со многими своими сарацинами, намереваясь пограбить православных.