Елена Жупикова - Е. П. Дурново (Эфрон). История и мифы

П. А. ведет скрупулезные подсчеты всех доходов: («за овчины – 16 руб. 65 коп., за сено – 92 руб. 50 коп.» и прочее) и расходов:

«Из оного числа издержано:

Григорию на рукавицы и сапоги 3–10

Мальчику тулуп 13 руб.

Извощику на мальчика 8–20

За 13 пудов 34 ф. масла конопл. 63–80

2 бочонка для масла 6–80

Девочке на обувь 4–50

2 куля для дичи 0–90

Отправлено ко мне – 399 руб.»

Недоимки за 1854 г. в Тарбеевке составили, по подсчетам П. А., 258 руб. 95 к.

Барин подробно перечисляет, что должен «привесть» Сергей Александров в господский дом, находившийся в Ромоданове: крупы (пшено, манная) 2 меры, торбища для мешков, невод, масло конопляное, овчины, хомут, кур, свиней, «грешневой муки 10 пудов», шерсти 20 фунтов, мед, «пух гусиный 2 пуда».

Все, что везли бурмистры «к господам», должно было быть отличного качества. «По отъезде твоем, – пишет С. Антонову 17 января 1855 г. П. А., – оказалось, что шерсть, которую ты привез …, большею частью кислая, за что делаю тебе строгий выговор, а на следующий раз будешь наказан розгами, потому что ты должен был сам осмотреть хорошенько, что можно везти господам, и не смел бы думать, что можно везти к господам какую-нибудь дрянь» [30] РГАЛИ. Ф. 2962. Оп. 1. Д. 319. Л. 2. .

Из переписки видно, что П. А. не жил постоянно в своих пензенских имениях: «В столичный город Москву. В архив иностранных дел Его Высокоблагородию Егору Ефимовичу Ключареву с передачею Петру Аполлоновичу Дурново» – по такому адресу посылали «государя всенижайшие рабы», как называли себя бурмистры, свои донесения «Его Высокоблагородию, Милостивейшему государю», своему барину [31] Там же. Д. 320. Л. 1–9. .

С отъездом П.А. в Москву контроль за его имениями ничуть не ослабевал. 28 июня 1855 г. он пишет: «Послана форма ведомости на денежную сумму и хлеб, которая должна быть записана в книгу, подобные ведомости при моем требовании должны присылаться ко мне по почте. Строго предписываю: вести приход и расход деньгам мирским и господским, равно и хлебу, за неисправность строго будет наказан …Деньги, значащиеся по ведомости, собирать строже, ибо к декабрю должны быть все пополнены … Прислать подробный расчет, за что взыскивается с миру и сколько, за исключением оброка и подушной».

Складывается впечатление, что П. А. интересовала каждая мелочь в его имениях, что он досконально знал не только всех своих крестьян, но и их хозяйство, следил за рекрутскою очередью, за очередными ополченцами, предписывал, кого женить, чьих девок выдавать замуж, кого прислать к господскому двору. «В ополчение можно отдать Василия Михайлова или его сына, Дмитрия Федорова или брата его»; «ежели Гурьянова девка не замужем, привезть ее ко мне»; «за доставку ко мне двух последних мальчиков я тоже остаюсь недоволен. Самому бурмистру и их родственникам нужно было подумать, как представить их господам, привезли мальчиков без сапог, и полушубки сделаны из господской овчины, этого быть не должно. За сапоги взыскать с родителей, на Яшку 6 руб., а на Николашку 4 руб., равно и за полушубки взыскать с них деньгами»; «гнедую лошадь оставить за мною, а Андрею дать рыжую с жеребенком от гнедой кобылы»; «бычка не бить, а вылечить и оставить на племя». П. А. требует уведомлять его «об умолоте», «о дожде и яровых, в каком положении».

Бурмистры подробнейшим образом доносили своему «милостивейшему государю» о выполнении всех его приказаний и отвечали на многочисленные вопросы барина: по его распоряжению, «учинена раскладка» податей и «производится сбор», «крестьянин деревни Уришка Игнатий Дмитриев сына Ивана женил»; «в ополчение отданы: уришной Василий Михайлов и дер. Тарбеевки Дмитрий Федоров и брат его Иван за дурное его поведение»; хозяину объясняется, что «недоимочный оброк не собран по причине неприсылки от распущенных крестьян в работу денег», а то, что собрано, «будет прислано незамедлительно».

В каждом письме управляющих рефреном повторяется фраза: «В вотчине стоит тишина, спокойствие, и все благополучно», но можно заметить, что дела обстояли не совсем так. В январском письме 1855 г. П. А. говорит об отправлении на поселение крестьянина Филиппа Петрова. Вину его из писем установить трудно, но барин требует, чтобы расходы на его отправку бурмистр переложил «на мир», «мерзавцев должен выставить на вид». 4 марта 1855 г. Дурново приказывает «всю скотину, забранную у Филиппа Петрова, сдать хорошему хозяину для присмотра и оставить до моего приезда, а хлеб принять в господский амбар». Долг за Филиппа Петрова, не платить». 28 июня того же года П. А. приказывает «сыновей Филиппа Петрова взять под караул» и не позволять им продавать хлеб и скот. 27 октября бурмистру поступило распоряжение продать баранов Петрова.

Управляющие отчитались в апреле 1855 г. хозяину, что все строения Филиппа Петрова: «изба, сени, горница, 2 амбара немудрые, 2 маленьких погребца» – проданы, а хлеб и скот находятся под присмотром. «За отправление Филиппа Петрова – 280 руб. (неразб., вероятно, серебром. – Е. Ж.) и 100 руб. ассигнациями». За что выслали его неизвестно, уж не он ли покушался на жизнь П. А. Дурново?

Есть в переписке упоминание еще об одном крестьянине – Трофиме Филиппове, которого в апреле 1855 г. бурмистр Сергей Александров отвез, по распоряжению П. А., в Пензу «для сдачи, куда изволили приказать его отправить». Доверенность на отправление Трофима П.А. послал управляющему в начале марта 1855 г. с предписанием «долго его не задерживать».

Часть своих пензенских имений Дурново передал жене. Свою «волю и приказание о привидении во владение села Ивановского» Елизаветы Никаноровны он изложил в письме Семену Антонову в июле 1855 г. Тот объяснил, что «при таком действии нужны будут благодарственные комплименты», то есть «угощение и благодарность» тем людям, которые будут участвовать в этом событии: исправнику, стряпчему, становому приставу и «непременному члену». Антон спрашивал: «Из каких расходов изволите сделать расход?»

П. А. распорядился, чтобы «угощение при вводе во владение было сделано со стороны крестьян; но больших угощений прошу тебя не делать, никого этим не удивишь, по неимению самого помещика налицо они и взыскивать не будут, благодарность деньгами будет сделана на мой счет: исправнику дать 5 руб. серебром, становому тоже 5 руб. серебром, непременному члену 3 руб. серебром (П. А. вначале написал 5, но зачеркнул и сверху поставил цифру 3. – Е. Ж.) и стряпчему 3 руб. серебром».

21 ноября 1855 г. Антон Семенов доносит Дурново, что дело о введении во владение с. Ивановским Елизаветы Никаноровны «сего ноября 18 числа покончено, о чем Вас честь имею поздравить». Управляющий сообщил, что присутствовали при сем «стряпчий, непременный член, пристав, а господин исправник по особым делам не приезжал» [32] Там же. Д. 319. Л. 9, 10. .