Георгий Зуев - От Вознесенского проспекта до реки Пряжи. Краеведческие расследования по петербургским адресам

Знаток же истории этой части города А. Ю. Иванов полагает, что название произошло от подмосковного Коломенского, откуда в новую столицу переселили мастеровых людей. Исследователи также считают, что изначально основанием для подобного наименования, скорее всего, стали русизмы «коло (около)» и «мна (меня)». Иначе говоря, около столицы, около великого князя, царя, императора – «Коло-мна».

В заметке «Почему – Коломна?», опубликованной в «Панораме» от 14 мая 1987 года, Р. Вербицкий, ссылаясь на словарь В. Даля, сближает слова «Коломна» и «коломень» – окрестность, околоток, полагая, что окраинное положение этой части города могло послужить мотивом появления столь необычного для Санкт-Петербурга названия городского района.

В 6-м выпуске «Панорамы» за 1985 год В. Антонов, внимательно изучив старинные выпуски газеты «Санкт-Петербургские ведомости» и купчие документы XVIII века, отстаивает версию историка Санкт-Петербурга П. Н. Петрова о происхождении названия Коломна от итальянского «колонна» – межевой столб, просека, улица, слобода. Так именовал некогда прорубленные здесь просеки первый архитектор Петербурга Доменико Трезини. К тому же, действительно, в объявлении, помещенном в «Ведомостях» (1762, № 23), читаем: «На Адмиралтейской стороне между Глухою и Чухонскою речками в 21 коломне под № 1 желающим купить деревянный двор…» (Чухонская речка – старое наименование реки Пряжки).

Помимо итальянского слова «колонна», широко употреблялось и другое, с тем же значением, но заимствованное уже из немецкого языка – «колюмна»; например, в купчих 1780-х годов то и дело встречаешь это слово: «…в большой колюмне, между Фонтанкою и Глухою речкою…» или: «…на Адмиралтейской части, за Мьею речкою, в новопостроенных слободах колюмнах…».

Вот этот-то сплав чужеземных слов «колонна» и «колюмна» и был, вероятно, переосмыслен русскими людьми в привычное ныне слово Коломна.

Любопытно, что в XVIII веке в Петербурге, оказывается, существовало несколько районов, называемых Коломна. Та же газета «Санкт-Петербургские ведомости» в 20-м номере 1784 года поместила объявление о продаже частного жилого строения следующего содержания: «В Московской части в Коломне, по Басманной улице продается дом под № 135 на жилых каменных погребах…».

Как известно, Московская часть находилась между Невским проспектом, Фонтанкою, Царскосельским (Московским) проспектом и Лиговским каналом. Басманного называлась некогда нынешняя Колокольная улица, а весь район вокруг Владимирской церкви занимался с 1740-х годов Дворцовой слободою, населенной придворными, стремянными, свечниками, кузнецами, поварами и т. д. (Для них-то и была построена вначале деревянная, а затем каменная церковь.) Кстати, Басманной улица звалась потому, что ее населяли басманники – придворные пекари.

В купчих документах тех далеких времен периодически встречаются знакомые слова «колонна» и «колюмна», обозначающие будущее местоположение Кузнечного, Поварского, Свечного и иных переулков. О Стремянной, например, писалось: «…в Московской части в первой Коломне, что ныне называется Стремянная…».

Существовали «Коломны» и в других частях города. При этом можно совершенно отчетливо проследить превращение «колонны» в «коломну». Так, например, в объявлении от 12 сентября 1749 года читаем: «Коллегии иностранных дел секретарь Степан Писарев продает деревянной свой двор… состоящий во второй колонне от Невской першпективы…» (имеется в виду нынешняя Итальянская улица). Спустя четыре года этот же адрес звучит уже так: «На Адмиралтейской стороне во второй коломне от Невской першпективы… продается… секретаря Писарева дом». Со временем безымянная «колонна-коломна», снабженная лишь порядковым номером, обретала свое имя и становилась уже целой улицей: «В приходе церкви Вознесения Господня в третьей Коломне в подьяческой улице продается… дом». Из этого объявления, появившегося в 1761 году, видно, что недавно возникшее название улицы еще не воспринималось современниками как имя собственное и потому пишется с маленькой буквы, а вот «колонна» уже стало таковым, превратившись в Коломну.

Итак, название Коломна бытовало в различных частях города, где некогда прокладывались регулярные улицы, поэтому версии о перенесении этого слова на петербургскую почву выходцами из села Коломенское или о его происхождении от слова «коломень» не подтверждается.

Но возникает вопрос, почему уцелело оно только применительно к одной части города? Вероятно, причиной здесь может быть то обстоятельство, что другая Коломна, в Московской части, уже имела более употребительное официальное наименование – дворцовая слобода. В остальных же случаях речь идет не о собирательном названии целого городского района, а лишь об отдельных улицах, которые, приобретя собственное имя, переставали называться «коломнами». Исследования и поиски более определенного ответа о происхождении названия Коломна продолжаются.

В первые годы основания Санкт-Петербурга на участке будущей Офицерской улицы располагался лес, болото и непроходимые топи. После дренажных работ здесь построили деревянные дома и разбили ограды. Позже деревянные постройки заменили каменными домами. Улица неоднократно меняла свое официальное название. Вначале она именовалась Приказной, а затем Морской, Малой и Большой Офицерской. Современное официальное наименование – улица Декабристов – эта городская магистраль получает в 1918 году. Ее протяженность невелика: длина этой дорожной столичной магистрали от Вознесенского проспекта до набережной реки Пряжки составляет 1618 метров.

Дома старых особняков Офицерской улицы надежно хранят память о своих жильцах и исторических событиях, свидетелями которых им пришлось стать в различные эпохальные периоды.

Долгое время Офицерская улица, и особенно ее Коломенская часть, оставалась заштатным городским районом и одновременно являлась уникальным центром особой столичной культуры – местом, куда прятались от суетной жизни Петербурга люди искусства и культуры. Здесь в XVIII–XIX столетиях вели спокойную, неторопливую жизнь люди среднего достатка. Это о Коломне Н. В. Гоголь напишет: «Тут все не похоже на другие части Петербурга. Тут не столица и не провинция; кажется, слышишь, пройдя коломенские улицы, как оставляют тебя всякие молодые желания и порывы. Сюда не заходит будущее, здесь все тишина и отставка; все, что осело от столичного движения. Сюда переезжают на жилье отставные чиновники… Квартиру можно сыскать здесь за 5 рублей в месяц, даже с кофием поутру…».

С Офицерской улицей неразделимо связаны судьбы многих знаменитых деятелей отечественной культуры. В 1815–1816 годах на этой улице близ Большого театра, здание которого в тот период находилось на месте нынешней Консерватории, у своего дяди жил А. С. Грибоедов. Здесь, в доме Брунста, Н. В. Гоголь писал «Вечера на хуторе близ Диканьки» (1831–1832 гг.) и читал их А. С. Пушкину.