Димитрий Чураков - Становление советской политической системы. 1917–1941 годы

Выйдя из кризиса явно набрав очки, большевики, тем не менее, всех своих проблем не решили, а новая государственность еще не определила своей окончательной конструкции. Во-первых , не были ликвидированы все параллельные органы власти, типа подпольного Временного правительства. Во-вторых , не был решен вопрос о характере революции. О чем идет речь? Ведь в своей знаменитой речи на заседании Петросовета Ленин говорил вполне определённо: «Социалистическая революция, о которой так долго твердили большевики, совершилась». Однако это была декларация. Институционно вопрос о характере власти, а, следовательно, и о характере породившей ее революции оставался открытым. Проблема отразилась даже в названии Совнаркома: он считался Временным революционным правительством. Полномочен он был лишь до момента созыва Учредительного собрания. Факт известный, но выводов по существу из него, почему-то не делалось.

Выводы же, между тем, напрашиваются сами собой. По существу выбирать приходилось из двух вариантов государственности: буржуазной или советской. И у парламентаризма советского, и у парламентаризма буржуазного были свои сторонники. Лишь немногие политики, такие, как, скажем, Каменев и Зиновьев, сохраняли надежды объединить две эти формы представительной демократии. В их совместном заявлении, сделанном в самый канун Октября, говорилось: «Учредительное собрание плюс Советы – вот тот комбинированный тип государственных учреждений, к которому мы идем». В реальности же ситуация частично повторяла период двоевластия, когда так же решался вопрос о том, какой тип государственных учреждений будет обладать всей полнотой власти. Два лозунга: « Вся власть Советам! » и « Вся власть Учредительному собранию! » – определяли суть нового , второго двоевластия.

Требование созыва Учредительного собрания возникло в период революции 1917 г. не вдруг. Достаточно сказать, что оно было включено в программу РСДРП еще в 1903 г. и поддерживалось после раскола партии обеим фракциями; так же и кадеты в период образования их партии выступили с соответствующими установками, хотя в программу их не включили. После победы февральско-мартовского переворота Временное правительство в декларации от 2 марта провозгласило его созыв, а 25 марта было создано Особое совещание для подготовки проекта положения о выборах в него. И однородные, и коалиционные кабинеты министров всячески затягивали по разным причинам созыв Учредительного собрания. Наконец, незадолго до своего падения, Временное правительство назначило выборы в Учредительное собрание на 12 ноября, а дату его созыва на 28 ноября 1917 г.

Большевики, придя к власти, сроки выборов менять не стали. Они прошли, как положено 12–19 ноября, поэтому проводились выборы по спискам, составленным еще при правительстве Керенского. В этих списках не были отражены новые реалии, в частности раскол среди эсеров и образование партии левых социалистов-революционеров, стоявших на платформе Советской власти.

День выборов 12 ноября, предполагаемый день созыва 28 ноября, сами выборы в Учредительное собрание стали эпизодами открытой политической борьбы. Уже до октября стороны пытались буквально по-военному мобилизовать своих сторонников. Газета иваново-вознесенских большевиков по этому поводу писала: «Ни один голос рабочего не должен пропасть». Еще резче стала риторика большевиков, когда они почувствовали вкус власти. Не отставали от них и их конкуренты. Так, не позднее 12 ноября появляется обращение Правления Совета Всероссийских Кооперативных съездов «Ко всем кооперативным союзам, объединениям и комитетам». В нем голословно утверждалось, что «восстание большевиков сделало по техническим условиям невозможным производство выборов во многих местах». Большевики обвинялись в грубых нарушениях свободы выборов и в возможных с их стороны фальсификациях их результатов.

На деле все оказалось совсем иначе. По сохранившимся аналитическим обзорам предвыборной кампании 1917 г. основные нарушения следовали со стороны избирательных комиссий, образованных, как правило, еще при Временном правительстве. Комиссии эти, пользуясь неосведомленностью масс, неоднократно «прибегали к целому ряду злоупотреблений и подлогов». К примеру, нередки были «случаи, когда распределялись бюллетени преимущественно антисоветских партий. В ряде уездов списки выдавались кадетам или тем, кто обещал голосовать за кадетов. В Курской, например, губернии списки выдавались только грамотным, неграмотные же получали кадетские списки. Избирательные бюллетени большевиков выдавались в ограниченном количестве. Были случаи подлогов и уничтожения последних».

Не включались в избирательные списки отдельные группы населения и избирательные участки. Массовым стало исключение из голосования целых заводов и деревень, как, например, в Уфимской губернии. В Тамбовской губернии (Моршанский уезд) запрещалась агитация большевиков. Агитатор от большевиков в Сиверской волости Псковской губернии Ф. С. Тимошенко сообщал, что «земельные собственники вели агитацию путем подкупов». При этом, по словам Тимошенко, собственники закупали у женщин бюллетени по 2 и 3 копеек. Не редки были случаи физических расправ над теми, кто осмеливался голосовать за список большевиков.

В любом демократическом государстве проходившие в таких условиях выборы вряд ли были бы признаны правительством. Тем не менее, большевики не аннулировали итоги голосования .

В этой связи следует отметить, что результаты прошедших выборов 12 ноября не могут быть оценены однозначно. С одной стороны, они показали явное предпочтение, которое граждане Российской республики отдавали партиям социалистической ориентации, собравшим в совокупности более 70 % голосов, тогда как буржуазные партии набрали всего лишь 16,6 % голосов. Но с другой стороны, большевиков на выборах поддержало только 24 % избирателей – в основном рабочие крупных индустриальных центров, солдаты прежней царской армии и крестьяне бедных хлебом потребляющих губерний. Главные соперники большевиков по социалистическому лагерю – правые эсеры – набрали 40,7 % голосов и еще 2,7 % принявших участие в выборах граждан отдали предпочтение меньшевикам. Тем не менее, большевиков, занявших всего 175 мест из 715, такой исход не устраивал. Однако они не рискнули аннулировать результаты выборов. Многим казалось, что теперь-то дни большевистского режима уже сочтены.

Но события приняли иной оборот. Вскоре после того, как становятся известны первые результаты голосования, 20 ноября 1917 г. СНК постановил взять Комиссию по созыву Учредительного собрания в свои руки. На следующий день, 21 ноября В. И. Ленин внес во ВЦИК проект декрета об отзыве депутатов, которые не оправдали доверия населения. С помощью этого декрета большевики предполагали изменить состав Учредительного собрания в свою пользу. 26 ноября был опубликован декрет, по которому намеченное на 28 ноября Учредительное собрание могло быть признано правомочным только в том случае, если соберется кворум в 400 депутатов. Все свидетельствовало о нараставшем кризисе власти большевистского Совнаркома. Оппозиция резко воспротивилась решению Совнаркома и попыталась перехватить инициативу. Кадеты на заседании своего ЦК приняли решение, несмотря ни на что начать работу Учредительного собрания 28 ноября, а так же организовать в этот день демонстрацию в его поддержку с попыткой захвата Таврического дворца. Но массовой демонстрации 28 ноября оппозиции провести не удалось, хотя беспорядки и приняли серьёзный размах.