Николай Мерперт - От библейских древностей к христианским

Временной столицей этого «оазиса» вавилонского периода был Тель эн-Насбех (библ. Мицпа), к которому перешла роль как административного, так и религиозного «автономного» центра Иудеи. Этот факт библейской истории подтверждают находки остатков вавилонских печатей и фрагмента бронзового браслета с посвятительной нововавилонской надписью. Видимо, земли колена Вениамина с их крупными городами, пострадавшими при вавилонском вторжении 586 г. до н. э., восстановили, и они развивались до конца вавилонского – начала персидского периодов. Конец этому развитию был положен только около 480 г. до н. э., причины чего пока неясны (возможно, они внутреннего характера) (Stern 2001, р. 322). Так или иначе, этот небольшой район – явное исключение на фоне основной части Палестины.

Иерусалим, взятый 19 июля 587 г. до н. э. после 18-месячной осады и начавшегося голода (Иер 39–43; 4 Цар 25, 1–21; Пс 78; Плач 1–5), подвергся страшным разрушениям. Материалы раскопок (прежде всего в Городе Давида и на Храмовой горе) точно указывают момент штурма и разгрома, которые определяют сотни сосудов и десятки сопровождающих их печатей. Это же касается и остатков укреплений, открытых на Восточном Холме в Верхнем городе. Проломы в нижних стенах привели к обвалу опиравшейся на них системы террас, и внешний край их системы, составлявшей основу и особенность застройки города, рухнул вместе с поддерживавшей его оборонительной стеной. У подножья открытой здесь боевой башни найдены предметы вооружения времени осады, включая наконечники стрел вавилонского и местного типа.

Сложнее решить вопрос о заселении города после разгрома, о котором говорит только текст Иеремии (41, 5) и единичные погребения у самого Иерусалима, где в пещерах долины Хинном обнаружены богатые захоронения конца раннего железного века и вавилонского периода, связь которых с городом и синхронность описываемым событиям дискуссионны. Э. Штерн, утверждающий, что Иерусалим лежал в руинах вплоть до начала персидского периода, может оказаться правым. Это совпадает с данными раскопок на территориях, непосредственно примыкавших к Иерусалиму с востока и юга. Такие города восточной Иудеи, как Иерихон и Эйн-Геди, процветавшие в конце периода Раздельных царств, после вавилонского разгрома не возрождались вплоть до персидского периода, как и ряд поселений в горах Иудеи (Рамат Рахель, Бейт-Цур и др.; лишь в Хирбет Абу Тувейдле, Бейт-Шемеш и Тель Набуде открыты материалы, позволяющие предполагать продолжение жизни в вавилонский период).

Из давно изученных памятников Иудеи крайне разрушительный характер вавилонского вторжения подтверждают и материалы второго крупнейшего иудейского города – Лахиша. Восстановленный после ассирийского вторжения 701 г. до н. э., он был разгромлен в ходе нашествий Навуходоносора (598, 588 гг. до н. э.; см.: Kenyon 1979, рр. 299–300). У ворот города (уникальных по совершенству конструкции) слой прокаленных строительных остатков достигает толщины 2.43 м, а дворец-форт на вершине холма разрушен полностью (кальцинированный кирпич грудами покрывает его каменное основание). Расположенное вблизи хранилище, заполненное сосудами с зерном, ремесленными изделиями, оборудованием и инструментами, разгромили и частично сожгли. Предназначавшаяся для водоснабжения города грандиозная четырехугольная шахта со стороной 24.38 м, уже углубленная на 21.34 м (!), была заброшена. За пределами города в пещерных гробницах осталось свыше 2000 погребений, совершенных почти единовременно, в период нововавилонских вторжений.

Драматизм картины гибели большого города многократно усиливают «лахишские письма», составленные в канун окончательного покорения Иудеи. Это 18 остраконов, найденных в слое пожарища между внутренними и внешними воротами города. В основном это письма от Хошайяху, начальника передового укрепления (форта) под Лахишем, к губернатору Лахиша, Яушу. Семь из них содержат достаточно ясные и пространные тексты военных донесений о поддержании связи с Лахишем, о прерыве контакта с Азекой (которая, видимо, к этому времени уже пала) и по другим вопросам (Torczyner, Marding, Lewis, Starkey 1938; Ussishkin 1977) [16].

Вавилонский хиатус хорошо наблюдается и в других исследованных ныне многочисленных городах западной и южной Иудеи (на западе: Мареша, Тель Джудейде, Тель Бурнат, Азека, Тель Эрани, Тель Баташ, Тель эс-Сафи, Тель Харасим; на юге: Арад, Хорват Уза, Хорват Радум, Тель Малхата, Китмит, Тель Ира, Ароер, Тель Масос, Тель Шева, Кадеш-Барнеа). Все они были полностью разрушены и заселены лишь в персидский период, причем на юге бывшего Иудейского царства прошла смена населения за счет притока эдомитов и арабов (в связи с депортацией значительных его групп, проводившейся вавилонскими властями) (Stern 2001, р. 325). Правда, некоторые эдомские города были, подобно израильским, разрушены, но само Эдомское царство сохранилось. В его столице Бусейре слой VII в. до н. э., отнесенный автором раскопок С. Беннетом к вавилонскому периоду, значителен (Stern 2001, р. 330) и лежит между слоями Иудейского царства и персидского времени. Эдомиты не были включены (в отличие от иудеев, финикийцев, сирийцев и египтян) и в число пленников, захваченных в ходе египетской кампании 605 г. до н. э. (Флавий. Contra Apion, 1,19). Цари государственных образований Заиорданья (Аммон, Моаб и др.), очевидно, должны были платить дань и предоставлять воинские части Навуходоносору (Stern 2001, р. 327). В дальнейшем, правда, вавилонянам неоднократно приходилось жестоко подавлять восстания в Заиорданье, но вопрос о превращении Эдома, Моаба и Аммона в вавилонские провинции остается открытым – прямых свидетельств таких акций нет, хотя возможность их не исключается (на это указывают оттиски печатей, упоминания «правителя Моаба» и др.) (Stern 2001, р. 127).

Важно, что на территории Аммона погребальные памятники сохраняют традиционный характер весь вавилонский период, до прихода персов. Отдельные погребения и большие некрополи изучены в районах Раббат-Аммона, Макабелейна, Умм Утейна, Хилды, Тель Мазара и др., вавилонских же слоев там нет (хотя южнее они ныне найдены: Тель эль Умейри, Тель Ява, Хешбон). Как и в землях колена Вениамина, иногда здесь фиксируют непрерывное развитие поселений с конца Иудейского царства до начала персидского периода. Видимо, к востоку от Иордана часть земель (Аммон) продолжала развиваться, в других же (Гилеад и Голаны на севере, Моаб и Эдом на юге) развитие было пресечено. Особое положение Аммона могло быть связано с нахождением там вавилонского наместника, властвовавшего над всеми царствами Заиорданья.

Проведем теперь обзор артефактов и объектов, на основе которых делаются столь важные выводы по хронологии.

Несмотря на географическую широту раскопок, выделить особый состав керамики, специфичный для вавилонского периода, пока трудно, тем более, что почти весь материал дают два небольшие района – земли Вениамина и Аммона. Большинство форм сосудов без изменений переходят из одного периода в другой: часть форм начала VI в. до н. э. прямо продолжают традиции позднего Иудейского царства; новые же формы, появившись в середине века, развиваются в основном в последующий, персидский, период. Часты случаи, когда инвентарь одного погребения включает керамику, связанную разными традициями. Так, в погребении 14 некрополя Бейт-Шемеша находились три типа керамических светильников: первый (лампы на высоких ножках) берет начало в традиции конца иудейского периода; второй близок вавилонским лампам с длинным носиком (в Палестине этот тип крайне редок, в Месопотамии же обычен как знак бога Нуску, причем распространяется в основном в начале персидского периода); третий тип – большие открытые лампы – доминировал в персидский период, в вавилонское же время только появился.