Николай Мерперт - От библейских древностей к христианским

Другую сторону проблемы составляет судьба переселенцев в Вавилоне и роль их после возвращения в Иудею для сложения иудаизма в его окончательной форме. Говорить только об ужасах пленения не приходится, поскольку нет свидетельств геноцида или духовного ущемления. Изгнанники смогли создать Общину, интеллектуальная и религиозная жизнь которой поражает своими активностью и многообразием: послания Иеремии, деятельность великих пророков (Иезекииль, Второисайя, Авдий и др.), написание или завершение ряда библейских текстов («Плач», 3-я Священная история, включенная в Пятикнижие; цикл исторических книг Священного Писания и др.). Весьма значительным фактором интеллектуальной деятельности стала увеличившаяся в годы Плена возможность познания, восприятия и использования плодов тысячелетней цивилизации Месопотамии, влияние которой на библейские тексты и особенно на библейскую мифологию не требует комментариев. К периоду Плена должны быть отнесены и предания о мудреце и провидце Данииле, явившемся исходным материалом для создания значительно позже, в первой пол. II в. до н. э., Книги пророка Даниила (Мень 2000, с. 518).

Величайший город древневосточного мира, Вавилон, являлся невиданным по масштабу средоточием самых многообразных видов человеческой деятельности – строительной, ремесленной, торговой, организационной. Путь переселенцам к участию в этих отраслях жизни города, включая получение высоких постов, был открыт (Дан 1, 19–20; 3, 29–30; 5, 29 и др.). Полученные знания и навыки были реализованы возвратившимися позже в Иудею, что обусловило сравнительно быстрое восстановление ряда ее городов, включая Иерусалим, и постепенное упорядочение жизни страны, – пока еще под чуждой эгидой.

Несмотря на твердый terminus ante quem крепости, ее точная дата и культурная идентификация строителей дискуссионны. А. Мазар, подчеркивая, что слой II Мегиддо покрывает весь М в. до н. э., относил цитадель к нововавилонскому периоду и считал, что она вполне могла служить вавилонским правителям; А. Маломат сравнил ее с фортификационным сооружениям, возведенным в Мегиддо египетским фараоном Псамметихом I после 616 г. до н. э. (Malomat 1973, рр. 267–281). Все же, с точки зрения общего контекста археологии Палестины вавилонского периода, Штерн кажется ближе к истине. Если раньше уровень разрушения связывали с вытеснением ассирийцев из Палестины фараонами Псамметихом и Нехо, то теперь признано, что на памятнике нет ни египетских, ни иудейских материалов указанного периода, как и восточногреческой керамики позднего VII в. до н. э. Говорить о персидском периоде гораздо больше оснований.

Пророк Иеремия видел в Азеке, наряду с Иерусалимом и Лахишем, один из трех последних городов-оплотов Иудеи (Иер 34, 7; еще о письмах: Мерперт 2000, с. 318–320).

Помимо прямой историко-политической информации, сам язык писем, употребленные имена, мелкие детали отражают особенности эпохи и очень интересны по-человечески, поскольку отражают интересы и дела определенных личностей, в то время как большинство сохранившихся древних документов носят административный, религиозный или деловой характер (Kenyon 1979, р. 302).

Отнесение к вавилонскому периоду погребения из Умм Утейна в Аммоне дискуссионно: входящая в него бронзовая лампа финикийского типа, привезенная с Побережья, свидетельствует о нач. VI в. до н. э., т. е. о самом начале персидского периода.

«…так говорит Кир, царь Персидский: все царства земли дал мне Господь, Бог Небесный; и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме, что в Иудее. Кто есть из вас, из всего народа Его, – да будет Бог его с ним, – и пусть он идет в Иерусалим, что в Иудее, и строит дом Господа, Бога Израилева, Того Бога, Который в Иерусалиме. А все оставшиеся во всех местах, где бы тот ни жил, пусть помогут ему жители места того серебром и золотом и иным имуществом, и скотом, с доброхотным даянием для дома Божия, что в Иерусалиме» (1 Езд 1, 2–4).

Наиболее значительные сводки изданы Эфраимом Штерном: Stern 1982; Stern 2001; в краткой форме те же проблемы освещены в статье Андреа Берлин: Berlin 1997.

Они включали ряд крепостей в горных районах; в долине Иордана – Тель Дан, Тель Анафа, Тель Кинерет и Бейт Йерах; в центральном районе – Тель Кедеш, Таанах, Бейт-Шеан, Тель Абу-Хавам, Тель Кейсан и др.; на Побережье – финикийские или подверженные решающим финикийским влияниям города Тир, Ахзив, Акко, Кабри, Шикмон, Шавей Цийон (Stern 2001, р. 375).

Ахзив, Кабри, Нахария, Акко, Хирбет Уз, Тель Бирех, Тель Кейсан, Гилам, Тель Абу-Хавам, Шикмон.

Шикмон, Тель Мегадим, Атлит, Дор, Тель Меворах, Микморет, Тель Полег, Тель Михал, Аполлония, Тель Абу Зейтун, Тель Кассиле, Мцад ха-Яркон, Яффа, Бир эс-Саба и др.

Тель Церор, Эйн Хофец, Афек, Тират Йехуда и др.

Waldbaum 1997, рр. 1–17; Stern 1989, рр. 107–124; Stern 2001, рр. 217–227; Stern 2002, рр. 51–57.

Первый исследователь Гибеона, Причард (J.B. Pritchard), считал, что город не пережил распада Единого царства, но его материалы пересмотрели У. Олбрайт и Дж. Е. Райт, доказав существование города в вавилонский и персидский периоды (Stern 2001, р. 433).

Из Арада, Тель Шевы, Мареши, Лахиша, и Яты.

В них открыты слои персидского периода, содержащие материал по фортификации, дворцовому и жилому строительству, ремеслу, типологии местных и импортных изделий.

В Библии сведений о персидском периоде сравнительно немного. О нем упоминают книги пророков Исайи, Аггея, Захарии, Малахии, Ездры и Неемии, а также 2 Паралипоменон и Эсфирь, но в большинстве очень отрывочно. В книгах Ездры и Неемии сообщается о жизни евреев под владычеством персов; остальные дают апологию Кира Великого (Ис 44, 28; 45, 1–14); приводят его распоряжение восстановить Храм (2 Пар 36, 23; Езд 1, 14); упоминают о Зоровавеле (помимо Ездры и Неемии: Агг 1, 1–2, 23; Зах 4, 1–10; Сир 49, 13) и т. п.

Столь же отрывочны сведения апокрифической литературы, а также современников-греков Геродота (V в. до н. э.), Псевдо-Скилака (сер. IV в. до н. э.) и Арриана (о событиях эпохи Александра Великого). Большинство источников относится к ранней части Персидского периода, кон. VI – Увв. до н. э., а более поздние единичны, написаны по-гречески и затрагивают Палестину лишь походя.

Большинство остраконов найдено в Ахзиве, Кабри, Акко, Шикмоне, Доре, Елмахине, Тель Михале, Аполлонии, Таозе, Неби Юнисе, Ашдоде, Ашкелоне, Тель эль-Хези, Тель Йеммехе, Тель Сере, Тель эль-Фаре (юж.), Тель Абу Салиме и Никонии. В Самарии и Иудее в Гезере, Хирбет эль-Кватте, Ятире, Эйн-Геди, Лахише, Мареше и др.). На севере: в Дане, Мицпе, Йокнеаме, Тел Кири.