Евфимий Болховитинов - История княжества Псковского

После чего более года управлялись они своими посадниками. Но в 1488 году опять прислан был им от великого князя наместник князь Семен Романович, княживший у них три года; после него – с 1491 года князь Василий Федорович, у них в 1496 году и скончавшийся; после него – князь Александр Владимирович Ростовский с 1496 по 1501 год. Все они определяемы были великим князем без выбора и желания псковичей и потому были им не угодны. Тщетно уже ссылались они на древние свои права и на прежние грамоты, не уважаемые ни великим князем, ни наместниками его, хотя вовсе еще и не уничтоженные. Тщетно желая удержать свою свободу, каждого присылаемого к ним наместника великокняжеского приводили они на вече или в соборе к присяге, чтобы он не нарушал их старинных уставов и не требовал пошлин, более положенных по древним грамотам. Каждый в том присягал им, но ни один не исполнял; а в 1499 году они, услышав, что великий князь Иван Васильевич дал сыну своему Василию титул великого князя Новгородского и Псковского, потому что на великое княжение Московское короновал уже внука своего Дмитрия, вообразили, что учреждением у новгородцев и у них особого самодержавного правления хотят отделить их от России. Посему посылали они в Москву своих посадников и по три боярина из каждого конца с просьбами не делать у них особого великого княжения, а оставить в зависимости от великого князя Дмитрия. Но великий князь Иван Васильевич прогневался на них и двух посадников повелел засадить в костер [29] Костер в древнерусском языке имел значение, кроме известного, башни или сруба. (Ред.) , в котором и содержались они около полугода, а после выпуска их прислал к псковичам для успокоения их боярина своего Ивана Чоботова с объявлением прощения за их дерзость. Псковичи приняли этого посла, угостили его и при отпуске подарили ему десять рублей: но те не успокоились и питали в себе тайное неудовольствие против великого князя. Посему когда в 1501 году выехал от них князь Александр Владимирович, то они выбрали и сами призвали на княжение Ивана Ивановича Горбатого. Но в то же время сильное нашествие лифляндцев заставило их смириться и просить великого князя о помощи и защите. Деятельнейший из лифляндских орденмейстеров Вальтер фон Плетенберг заключил тогда в Вендене с польским королем и с литовским великим князем Александром, зятем великого князя Московского Ивана Васильевича, с епископами Рижским, Курляндским, Эзельским, Ревельским и Дерптским и всеми лифляндскими владельцами договор против России с условием: не мириться никому одному без других в продолжение десяти лет. Надеясь на таковой союз, лифляндцы немедленно захватили 25 псковских судов с 150 купцами, плывшими по озеру для торгов с ними, и более 200 купцов русских, живших в Дерпте, также ограбили и заключили в темницы. Псковичи трижды отправляли к ним послов своих с требованием удовлетворения ограбленных и выпуска заключенных. Но каждый посол был там задерживаем до прибытия другого, и удовлетворения никакого не было сделано. А вслед затем Плетенберг около середины августа месяца с 4000 конных, несколькими тысячами орденской пехоты и со множеством вооруженных крестьян вступил во псковские пределы и начал разорять волости. Псковичи, не надеясь сами защитить себя, еще заранее, услышав только о сборах орденмейстера, послали к великому князю Московскому просить защиты. Поэтому к ним наряжен был с новгородскими войсками князь Василий Васильевич Шуйский, а вслед за ним прибыл еще князь Даниил Александрович Пенков с тверскими и московскими. Но воеводы эти простояли без действия три недели во Пскове, отговариваясь тем, что им велено защищать только Псков; а между тем каждый день требовали войскам своим по 100 зобниц [30] Торб. (Ред.) овса, по 100 стогов сена и на прокорм людей по 25 рублей. Четыре раза псковичи посылали с просьбами в Москву к великому князю, также занятому тогда войной с поляками и литовцами, и наконец получили указ – выступить воеводам с Псковским князем Иваном Горбатым и с псковскими войсками в поход против вторгшегося уже неприятеля. Сверх нарядных псковских войск нашлись еще добровольные из псковичей охотники разъезжать по озеру на судах для поисков. Но этот отряд ничего не успел, а соединенные войска, коих лифляндские историки полагают якобы до 40 тысяч, вышли из Пскова 22 и 23 августа к Изборску и за оным в десяти верстах, на реке Серице, встретили Плетенберга. Там 27 августа на первой сшибке псковичи, бывшие впереди, потеряли посадника своего Ивана Теншина, а московские войска – воеводу Ивана Борисовича Бороздина. Первые, не потерпевши, впрочем, никакого еще другого важного урона, смутились и подались назад, а другие последовали за ними – и, наконец, все обратились в тыл. Некоторые летописи говорят, что лифляндцы напали на них врасплох, так что воеводы не успели еще вооружиться, и оттого все побежали обратно ко Пскову мимо Изборска, бросая даже оружие и обозы свои, которые, досадуя на них, изборяне грабили. Но лифляндцы и не гнались за ними,

а обратились на Остров, который, осадив 7 сентября, сперва стены крепости разбили пушками, а потом выжгли. Из 4000 жителей этого города иные были побиты, иные пленены, а многие погорели. Оттуда уже поворотили они к Изборску и провели под его стенами одну ночь. Наутро, сделавши вид, что будто бы отступают и удаляются, скрылись в засаде. Изборяне вздумали преследовать их, но засадные нечаянно появились, гнали их до стены и всех перерубили, а 130 человек забрали в плен. С другой стороны литовцы подступали к Опочке, однако же не взяли оной. Те и другие потом потянулись по берегу Великой реки ко Пскову и везде грабили, и сжигали прибережные селения. Псковские отряды перестреливались с ними только через реку и особливо на бродах, дабы они не переходили, но остановить их были не в силах. Вдруг, однако, лифляндцы сами остановились и возвратились домой. Гадебуш пишет, что причиной этому был кровавый понос в рыцарских войсках, от недостатка соли случившийся и много людей умертвивший. Между тем подошли во Псков из Москвы новые войска русские и татарские под начальством князей Данилы Александровича Пенка-Ярославского, Данилы Васильевича Щеня и Александра Васильевича Оболенского. Соединившись со псковскими войсками, предводительствуемыми Псковским князем Горбатым и назначенными в левое крыло, они в глубокую осень, в конце октября, несмотря на непогоду и худые дороги, вступили в Лифляндию, опустошили все около Мариенбурга, Нейгаузена и Дерпта, осаждали и брали крепости и замки, но близ Гельмета 24 ноября за полночь неожиданно, в самую темноту, напал на московские войска с сильной артиллерией неприятель. При самом начале сражения был убит воевода передового полка князь Александр Васильевич Оболенский. Битва была в беспорядке и кровопролитнейшая. По сказанию лифляндцев, пало здесь россиян до 2000, однако ж они одержали верх, сломили совершенно неприятеля, устлали трупами их поля расстоянием на десять верст и били их, по словам Псковской летописи, как свиней, уже не мечами, а шестоперами, и не оставили даже вестников. Псковские войска, бывшие позади, даже и не ведали о сем, а доехали до поля сражения уже на третий день. Между тем московские полки прошли от Дерпта к Нарве и почти до Ревеля, а возвратились во Псков через Ивангород. Лифляндские летописцы признаются, что в сей поход побито и пленено их войск и народа до 40 000.