Евфимий Болховитинов - История княжества Псковского

Чудское и Псковское озера составляют одно. (Ред.)

Село Выбутское, или у народа именуемое Лыбутское, существует и ныне, а ниже оного в полутора верстах на реке Великой – два рукава, обтекающие лежащий посередине остров: один рукав, мельче, текущий вброд по каменному дну, называется доныне Ольгиными слудами (слуда значит подводный камень), другой же рукав, поглубже, – Ольгиными воротами. Ниже сего урочища – на правом берегу устья реки Кеби, впадающей в реку Череху, – есть другое урочище, известное под именем Буденик, или Будник. Издревле предание гласит, что там была также отчизна Ольгина и родина великого князя Владимира Святославича, внука Ольгина, в летописях именуемая Будятино село. До недавних времен там была еще деревня, принадлежавшая фамилии графа Разумовского, после переведенная на другое место, за Великую реку. Но для запашки полей доныне оставлен на том месте, именуемом так же Буденик, приказчичий и скотный двор. С 1809 года сие имение было куплено Г. Р. Державиным.

Плискова, Переяславль, или Переславец (бывший после столицей великого князя Святослава) и другие города на правом берегу Дуная в Болгарии по сказанию Кодина и неизвестного греческого описателя константинопольских древностей, изданных Бандурием, построены императором Константином Великим. Лев Диакон, историк X века, описывает завоевание сих городов императором Цхимисхием во время войны со Святославом. Греческие историки XI и XII веков упоминают также о задунайских Плискове, Переяславле и других болгарских городах, и тогда еще существовавших.

Особенная Изборская летопись подробно напечатана в «Отечественных записках» 1825 года и в V т. «Чтений в Московском обществе истории и древностей российских».

На польском языке доныне dz^dzinec значит двор перед палатами или замком, площадка дворовая.

То есть примерно 1058 м (древняя сажень равна 2 м 16 см). (Ред.)

В архивных делах польских (московский архив Министерства иностранных дел, № 18, л. 135) сказано, что государь царь Федор Иванович после смерти отца своего князю Ивану Петровичу Шуйскому за его службу пожаловал великое жалованье в кормление «Псковом обеими половинами и с пригороды и с тамгой и с кабаки».

То есть с таможенным сбором. (Ред.)

См.: Н. М. Карамзин. История государства Российского. Т. X. С. 243 и прим. 148.

В Новгороде был еще разряд огнищан, не упоминаемый во Пскове. Некоторые наши писатели почитают их заодно с первостатейными гражданами. Но огнищем и ныне по Вологодской, Архангелогородской и Вятской губерниям называется лес, выжженный для посева хлеба или льна, и земледельцы, таким легким образом засевающие и не имеющие постоянной пашни, прозываются огнищанами, а во Пскове, по скудности земли, не могло быть таких пахарей.

Корец – ковш. (Ред.)

Подлинная сия грамота напечатана в Истории государства Российского Н. М. Карамзина. Том V. Прим. 404.

Arehiv fur Geographie, Historie Staats und Kriegskunst.

Из оставшихся государственных печатей и грамот великого князя Ивана Васильевича и сына его Василия видно, что они титуловались только великими князьями новгородскими и псковскими, и прочими, а царь Иоанн Васильевич сперва господарем, а потом государем Псковским. Но псковичи в своих печатях до времен Петра I все еще удерживали титло «господарства Псковского».

См. «Историю российской иерархии» А. Орнатского. Т. II. С. 391.

Оттиски сих печатей на сургуче есть в ризнице Псковского кафедрального собора.

См. вышеупомянутое «Собрание государственных грамот и договоров». Т. I. С. 11 и 17.

Раздел земских повинностей по дворам, или сошным, работникам при общественных сходках обыкновенно назначался в волостях на колодах нарубками счета повинностей. От сего-то и назывался раздел сей «рубленым». Сей обычай нарубок доныне еще сохраняется в сибирских и некоторых украинских волостях и селах, и разрубить повинности или платеж значит у них разделить на участки. В Псковской летописи встречаются еще слова «поруб» и «порубленые люди» совсем в другом значении. Первое значит погреб, служивший темницей для заключенных, а последнее – людей заключенных.

Гривна кун в сравнении с гривной серебра в различные времена изменялась, смотря по востребованию мехов или редкости серебра. Толкователи «Русской правды», изданной в 1792 и 1799 годах, утверждали, что в Ярославово время за гривну серебра ценились две, а в Мономахово время 7 ½ гривен кун. Но на чем основали они сие сказание, неизвестно. Из исторических же свидетельств видно следующее. Во-первых, в договоре Смоленского князя с рижанами 1228 года гривна серебра сравнена с четырьмя гривнами кун. В 1230 году при бывшем голоде новгородцы платили за четверть ржи гривну серебра, или семь гривен кун, как сказано в летописях. В 1409 году во Пскове за полтину серебра давали по 15 гривен кун. Но все эти снижения цены гривны кун должно разуметь о клейменных только лоскутках кожаных. Ибо невероятно, чтобы цена самих куньих и прочих пушных мехов доходила до такой дешевизны.

По сколько кун и их дробных монет считалось в гривне кун, о том не согласны мнения. Толкователи «Русской Правды» говорят, что в гривне серебра считалось 20 кун, в одной куне – 20 векошей; а монетами ногат в куне четыре, резаней в ногате восемь. Но Н. М. Карамзин по сличению разных статей «Русской Правды» и других известий выводит, что в гривне было 25 кун, векошей в куне – около 10, ногат в куне – 20, а резаней в куне – две. А в «Русской Правде» по списку Татищевой Новгородской летописи означены резани, где в других списках названы куны. Из сего следовало бы заключить, что куна каждая стоила одной резани, если только это не ошибка писца. Название монеты «ногата» есть и в прусских летописях, а в Эстляндии доныне nahat значит шкура. Впрочем, М. Т. Каченовский доказывает, что вместо шкурных денег надобно разуметь монеты металлические. См. «Вестник Европы», 1827 и 1828 гг.

Из найденных в 1821 году 16 мая в Новгороде близ Зверина монастыря в городовом валу более пуда таковых серебряных брусков призматическо-пирамидальной фигуры, по концам округленных, оказалось, что некоторые из них длиной в четыре дюйма и от шести до восьми линий английской меры, весом от 44 % до 46 золотников; другие длиной в два дюйма четыре линии, весом от 21 ½ до 23 золотников (1 дюйм составляет 2,51 см, «линия английской меры», line, – 2,1 см, золотник – 4,2 грамма. – Ред.). Проба серебра во всех – 93. Если первые были рубли, а последние полтины, то в гривне серебра считалось два рубля, а полтин четыре. Толкователи же «Русской Правды» полагали четыре рубля в гривне. Если же разуметь малую весовую гривну в 48 золотников, равную немецкой марке, упоминаемой у Н. Карамзина в «Истории государства Российского» (Т. I. С. 125. Прим. 298), то меньшие бруски надобно почитать рублями, а большие – гривнами. На некоторых из сих брусков видны клейма с ликами святых, голова которых окружена венцом, а на иных – изображение каких-то птиц и животных; другие же вовсе без клейма.