Array Коллектив авторов - Бухарские миражи

Один урок я выучил на всю жизнь: политика – это грязь, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Сегодня мне искренне жаль оба несчастных народа, которые на протяжении всей истории мирно сожительствовали рядом и «варились в общем котле», дополняя друг друга своими лучшими качествами, пока на арену мировой истории не выскочили безответственные политики и волна оголтелого национализма и шовинизма не захлестнула этот несчастный регион.

Теперь, одни «интеллектуалы» плачут, что у них отняли Бухару и Самарканд, другие же – вынуждены изворачиваться и придумывать всякого рода легенды, притягивая факты «за уши», чтобы хоть как-то оправдаться в глазах не предвзятого историка. У итальянцев есть в ходу неплохая поговорка: «Время – самый честный человек». Что ж, к сказанному добавить нечего.

Мне думается, что это слишком деликатная тема и, следовательно, подходить к ней необходимо со всей осторожностью, поскольку малейшая неточность в интерпретации каких-либо фактов, с вытекающими из этого последствиями, пойдёт не во благо общему делу двух народов, а наоборот – лишь, будет «лить воду на мельницу» всякого рода экстремистам, фанатично настроенным элементам и некоторым политикам, которые ради достижения своих узких интересов, готовы наплевательски отнестись к судьбе собственного народа. А несчастный народ и без того уже настрадался за последние десятилетия и достоин лучшей участи.

Оставим, однако, политику в покое. Тем более, что я призываю вас к совсем другому: давайте вместе пройдёмся по старым улочкам древнего города и поразмышляем о вечном, едином, нерушимом; одним словом, над тем, что объединяет каждого из нас, независимо от расовых, национальных, конфессиональных и иных различий.

Вход в историю. Фото автора.

Памяти коснеющей не верьте,

Хлопающий ставень на ветру.

Кто-то сбросил с минарета Смерти

Расточительную Бухару.

И лежит распластанное тело;

Каждый может подойти и пнуть.

Море шёлковое отшумело,

Грязной тряпкою прикрыта грудь.

Побеждённых бросили на плаху,

Разогнали в тёмные углы…

Только аисты поют Аллаху

С минаретов звонкие хвалы…

Эта глава посвящена тем уникальным личностям, чьи имена и чья судьба так или иначе неразрывно были связаны с Бухарой, являя собою неотъемлемую частицу украшения этого богатого своей тысячелетней историей города. Биографии этих людей только подчёркивают и дополняют тот список эпитетов, которыми издревле была наделена Бухара.

Природа, благосклонная к неординарным личностям, наделила их качествами, благодаря которым они сумели не только преодолеть и выстоять, наперекор всем трудностям, выпавшим на их долю, но своей собственной биографией явили пример превосходства стойкости духа над тупой тиранией, бесправием и беззаконием. Какие же это качества? В первую очередь, благородство и широта души, сердечное обаяние и естественность в поведении. Это глубокая порядочность, которая сегодня является большой редкостью, и разносторонние познания в различных областях, а также широкая эрудиция, позволяющая совершенно спокойно и непринуждённо вести диспут на любые темы и умение аргументированно отстаивать свои взгляды по тем или иным животрепещущим темам, волнующим человечество.

Наконец, это нелёгкая, полная приключений и драматизма судьба, не сломившая, однако, цельности натуры, а наоборот, только лишь укрепившая веру в торжество общечеловеческих ценностей и идеалов и позволившая, пройдя через многочисленные невзгоды и лишения, не загрубеть и ожесточиться сердцу, а наполнить его теплотой, участием и заботой об окружающих, умением прощать и быть более снисходительным к человеческим слабостям, оставаясь в то же самое время предельно требовательным к себе.

Конечно же, я вполне допускаю, что таких биографий на протяжении всей истории Бухары было достаточно великое множество и далеко не все они дошли до наших времён или остались в памяти потомков. Мне сложно объяснить, исходя из каких критериев я подбирал кандидатов, которые должны быть представлены в данной главе. А потому, не особо вдаваясь и углубляясь в детали, я всего лишь прошу снисхождения со стороны читателя. Ну, а насколько удачно вышла эта подборка судить, увы, не мне.

Садри Зиё

Биографическая справка:

Место не известно, скорее всего Бухара. Надпись слева по-арабски: /Это фотография несравненного Прибежища Шариата, обладающего достоинством садра, судьи Мирзы Муҳаммад-Шарифа Садра/, справа по-таджикски / Қози Мирзо Муҳаммад-Шарифи Садр/

Бухарский судья Муҳаммад-Шариф Садр-и Зийа (1867—1932) принадлежал к элитарному кругу бухарских интеллектуалов – чиновников, богословов, поэтов и писателей. Он происходил из семьи Абд ал-Шукура Айата, шариатского судьи, который в течение многих лет занимал высшие юридические посты в Бухарском эмирате и, в частности, пост Верховного судьи. Да и сам Садр-и Зийа на протяжении жизни занимал наиболее престижные посты шариатского судьи в различных провинциях Бухарского эмирата.

Благополучно сложилась и его так сказать академическая карьера – ещё в 1912 г. он был почтен титулом садр, высшим отличием для мусульманских учёных в эмирате. Садр-и Зийа занимался литературным трудом и искусствами, был известным прозаиком и каллиграфом. Писал он также и стихи.

Его дом в Бухаре был своего рода «литературным салоном», в котором регулярно собирались бухарские литераторы. Некоторые из них, как, например, Садр ад-Дин Айни и Абд ал-Ва ҳид Мунзим, были учениками и младшими товарищами Садр-и Зийа.

С точки зрения политической ориентации Садр-и Зийа принадлежал к умеренным сторонникам реформ. Себя к джадидам он не причислял, но поддерживал с их лидерами близкие дружеские отношения. Более того, он участвовал в некоторых их предприятиях, например, финансируя новометодные школы. Он был убеждённым конституционным монархистом и сторонником независимости Бухары. Не разделял он и ставшего модным среди джадидов в те времена атеизма.

Весной 1917 г., после Февральской революции, он несколько недель был Верховным судьёй эмирата в новом либеральном правительстве Бухары. В административной системе эмирата это была вторая по значимости должность после қушбеги, премьер-министра. Однако под давлением консервативных сил внутри эмирата, Садр-и Зийа был отправлен в отставку, а после февраля 1918 г. арестован за близость к джадидам и чуть было не казнён.