Дементий Климентьев - Новый и Третий Рим. Византийские мотивы России

Тем временем 15 декабря 1448 года состоялось на Москве дивное и знаменательное событие. На поместный собор Русской православной церкви съехались все русские епископы. Собравшись вместе, выбрали они и поставили митрополитом Всея Руси рязанского епископа Иону. Новый митрополит уже не поехал на поставление в Царьград. Навсегда пресеклась древняя зависимость русского священства от Цареградского патриарха. Началось «самоглавенство» (автокефалия) Русской церкви .

А Василий Васильевич двинул войска в сторону Галича – столицы Шемякиного удела. Дойдя до Костромы, Великий князь начал переговоры. Дмитрий Юрьевич согласился заключить мир. В очередной раз состоялось крестное целование, были составлены «проклятые» (клятвенные) грамоты о мире. Заключив мир, Василий Васильевич пошел от Костромы через Ростов к Москве и пришел в столицу на Фомину неделю 31 марта 1448 года. Под той датой московский летописец отметил: «А сын его князь Иванъ былъ в Володимире».

Восьмилетний княжич не был в походе с отцом. Он находился во Владимире с войсками, преграждавшими казанским ратям пути вглубь Русской земли. Так с молодых ногтей приучал отец сына к нелегкой походной жизни. Де, первая обязанность князя – ратный труд. Пусть-де воеводы да вои привыкают видеть в княжиче своего будущего государя и военачальника. Были, конечно, при юном Иване бояре Ряполовские – Семен да Митрий.

Недолог был мир с Шемякой. В начале 1449 года он, «преступив крестное целование и проклятые к себе грамоты», начал военные действия. Не дремали московские воеводы и быстро двинули войска к Галичу. Там, у города, 27 января произошло большое сражение. Не помогли Галичскому князю пушки, палившие с городских стен, не помогла крепкая позиция на горе близ крепости. В «сече злой» противник Великого князя был разбит наголову. Почти вся пешая рать Шемяки полегла под стенами Галича, а сам он с остатками конницы бежал с поля битвы. Город сдался на милость победителя. Удельное княжество Дмитрия Юрьевича перестало существовать. Шемяка бежал в Новгород. Бояре новгородские приняли его с распростертыми объятьями. Рады были они продлить усобицу в Русской земле, дабы ослабить Москву и тем укрепить свою власть. Великий Новгород «целовал крест Великому князю Дмитрию (Шемяке) заедино». Так начался новый, последний этап последней феодальной войны в Русской земле. Понял Шемяка, что нет у него более возможности «быти на Великом княжении». С той поры и стал он, как мог, вредить своему врагу. Летом 1450 года от Р. Х. «изгоною ратью» вместе с новгородцами захватил он (врасплох) богатый торговый город Великий Устюг. Сторонников Василия Васильевича по велению Шемяки его слуги «метали в Сухону реку, вяжучи камение великое на шею». Лишь один устюжанин, уже «на дне седя», ухитрился срезать веревки, освободиться от камня, «и выплове вниз жив, и утече на Вятку».

Тяжелая весть потрясла древний Константинополь 30 октября 1448 года. Пришла эта весть из Сербии. На Косовом поле, обильно политом христианской кровью еще в 1389 году от Р. Х., османами ныне было наголову разгромлено венгерско-сербское войско, возглавляемое трансильванским правителем Яношем Хуньяди. А на следующий день скончался автократор Ромейской империи Иоанн VIII Палеолог, узнавший о разгроме христианского ополчения. С этим все надежды его на помощь Запада рухнули окончательно. Сердце престарелого базилевса не вынесло очередной трагедии. Известия эти через несколько дней докатились до Пелопоннеса. Беспокойный авантюрист Дмитрий Палеолог первый со своим двором добрался до Константинополя морем, чтобы захватить престол империи. Однако синклит [22] Синклит (греч.) – сенат. и правительство отклонили претензии Дмитрия. Георгий Сфрандзи, находившийся по распоряжению деспота Константина в те месяцы в Константинополе, не жалел в те дни ни сил, ни денег. Да и в столице уже заранее решили, что новым автократором будет провозглашен деспот Мореи, правитель Мистры Константин Драгаш. В Мистру было отправлено посольство, состоявшее из членов синклита и патриаршего клира.

Стояло светлое, но не солнечное, холодное и сухое утро 6 января 1449 года от Р. Х. Во дворце деспотов Мистры проходил обряд провозглашения нового базилевса Ромейской империи. Ярко горели дымные факелы и светильники в одностолпной каменной палате дворца, ибо рассеянный утренний свет проникал через узкие, подобные бойницам окна. Лица людей были торжественны и строги. Дорогие наряды из парчи, венецианского бархата и дорогого сукна красовались на знатных мужах и высших чинах. Константин XII уже был поднят, стоя на щите, воинами и приближенными, по древней ромейской традиции. Ему уже были вручены инсигнии [23] Инсигнии – знаки власти (скипетр и держава). императорской власти. Он уже произнес клятву автократора. Теперь же, в наброшенном поверх чешуйчатого доспеха облачении базилевса, с венцом на голове, воссев на престоле, он вел разговор с людьми своего двора и послами из Константинополя. Деспот Димитрий на торжество не приехал.

– Ныне предстоит нам оставить нашу любимую Мистру и отправиться в Константинополь. Мы уже знаем, какая тяжесть ответственности ляжет на наши плечи. Все хорошо помнят, как нам пришлось управлять страной во время отъезда покойного брата Иоанна в Феррару и во Флоренцию. Думаю, что выбор синклита во многом определен и этим, – отмечал в своей тронной речи Константин.

– Да, достойнейший автократор. Синклиту пришлось нелегко, когда потребовалось утвердиться в этом решении. В столице могли случиться военный переворот и кровопролитие. Ведь у деспота Димитрия есть и там свои сторонники. Однако синклит готовился к этому, и священство поддержало его, – отвечал с поклоном один из послов.

– Что ж, нам и впредь не избежать трудностей такого рода. Во всяком случае, нашей опорой здесь, в Морее, остается наш брат Фома. Мы будем надеяться на его поддержку, – сказал Константин и посмотрел в сторону младшего брата, прибывшего на торжество.

Фома и все люди его двора преданно склонили головы.

– Нас ожидает нелегкое правление. Теперь все силы нашей страны должны быть собраны воедино, ибо нам предстоит неравная и жестокая борьба с османами. В Константинополе нас ожидает патриарх и церковная хиротония. Надеюсь, что все ромеи будут едины в вере Христа и в своем решении признать нас своим автократором, – строго подвел итог своей речи новый базилевс.

– К сожалению, государь, в столице совсем нет единства в вопросах веры, – промолвил один из сподвижников и представителей клира Константинопольского патриарха Григория.

– Ведаешь ли, мудрый автократор? Кое-кто из христиан в столице договорился даже до того, что уния с Римом полностью погубит империю, что только турки смогут навести в государстве порядок, – сказал Георгий Сфрандзи и с тревогой посмотрел на послов.