Александр Федулин - Отечественная история IX—XIX вв.

Даже большинство современных антинорманистов соглашаются с тем, что варяги и русы – скандинавы, одновременно утверждая, что они не принесли государственность на Русь, а лишь сыграли некоторую политическую роль как наемники и были впоследствии ассимилированы славянами. В силу этого правильнее будет называть антинорманистами только тех, кто отстаивал версию, что варяги и тождественные им русы – славяне, например историков С.А. Гедеонова и Д.И. Иловайского. Лингвист П.Я. Черных еще в 1940—1950-е гг. доказал несостоятельность производства термина «варяг» из скандинавских языков и закономерность его славянского происхождения. Правда, он, больше знающий позднейшее значение «варяга» как наемника, выводил его из славянского «варити» – охранять. Тогда как современный исследователь Г.И. Анохин , считающий термин «русь» – соционимом, а не этнонимом и отождествляющий его с варягами, кладет в основу синонима названия русов – варягов корень «вар» (от глагола «варити», т.е. выпаривать соль). Дело в том, что южноприильменские славяне, центром которых был город Руса, отличались от других славянских племен специфическим хозяйственным занятием – солеварением. Слово «русь» в индоевропейских языках переводится как «богатый» или «дородный». В летописях нередки указания о том, что русы богаче и лучше оснащены. Руса имела предпочтение перед другими городами в силу того, что знаменитые Железные ворота и железная цепь, преграждавшие путь судам до получения с них пошлины, согласно легенде, были возле Русы на реке Ловать. Кроме того, нигде в Европе, кроме Приильменья, нет такого сгустка топонимов с корнями «рус» и «варяг». Располагая хорошей дружиной для охраны своих торговых караванов, жители Русы не отказывались и от наложения дани на едино- или иноплеменников. Новгородцы призвали из-за Варяжского моря (озера Ильмень) словенина Рюрика (имя означает «сокол-ререг», т.е. сокол малой породы) с братьями Синеусом и Трувором (также славянские имена, встречающиеся в некоторых средневековых текстах).

Однако в Новгородской летописи в описании похода русов на Константинополь в 1043 г. мы встречаем прямое противопоставление руси варягам. В рассказе о походе в 944 г. на Царьград ПВЛ упоминает русь наряду с варягами, словенами и кривичами. Исследование летописей показывает, что отождествление руси с варягами не было первоначальным: введено составителем первой редакции ПВЛ 1111 г., а согласно Начальному своду 1093 г., варяжские дружины стали называться русью после того, как пришли в Киев. Ибн-Хордадбех в середине IX в. говорит о купцах – русах, ему вторит Ибн-ал-Факих . У Абдул-Касима мы находим рассказ о вторжении русов в Аравию для овладения Багдадом. Русь знали и в Византии начала IX в., т.е. до призвания варягов: о походах русов на Малоазийское побережье Черного моря рассказывают жития Стефана Сурожского (начало IX в.) и Георгия Амастридского (не позднее 40-х гг. IX в.). Уж в 855 г. русы состояли в гвардии византийского императора, причем византийцы не путали варягов и «росов». Хотя у ряда арабских писателей ( Ибн-Рушт , Масуди и др.) русы противопоставляются славянам, но этнографические познания ученых мусульманского мира были более чем скромными: славянами они называли вообще всех русых, в том числе и финно-угров. «Русы» в арабских источниках – это господствующая верхушка, так как арабы на Русь не ездили и имели дело только с верхушкой восточнославянского общества.

М.Н. Тихомиров также считал, что первоначально русью, т.е. жителями Киевской земли, назывались только поляне и древляне. Тогда как А.П. Новосельцев отмечал, что термин «Русь» только для Киевской земли используется не ранее XII в., когда начался распад государства. Ряд авторов ( Е.А. Мельникова , В.Я. Петрухин ) уверены в том, что в летописной традиции XII в. «русь» имеет социально-терминологическое значение «дружина», т.е. вытесняет этническое значение. Название «Русь» в территориальном значении начинает распространяться в Поднепровье вместе с утверждением в Киеве великокняжеской дружины Олега. Выделяются два этапа взаимодействия скандинавского и восточнославянского миров: 1) до середины IX в., когда произошло заимствование названия «Русь» как этносоциального термина с доминирующим этническим значением; 2) вторая половина IX – первая половина X в., когда в процессе консолидации разноэтнических территорий под эгидой великокняжеской власти возникло расширительное географо-политическое понятие «Русь» и «Русская земля».

Действительно, в летописях наименование «Русь» встречается в двух значениях: в широком смысле как все земли восточных славян и в узком – область Среднего Приднепровья. Более того, в Лаврентьевской, Ипатьевской и Новгородской летописях Русь (Киев, Чернигов и Переяславль) противопоставляют другим землям. Подобное противопоставление «ближней» и «дальней» Руси мы находим и в сочинении Константина Багрянородного «Об управлении империей». Достоверно известно, что уже в середине I тыс. н.э. зафиксировано название «славяне», а в IX—X вв. широко употреблялось слово «Русь». При этом одни имели в виду варяжско-славянских воинов, приходивших к Византии с севера, другие понимали под «Русью» территории, откуда приходили эти воины. Наконец, в середине Х в. в обиход входит понятие «Русская земля». Практически в рамках данного объединения и формировалась общность, которую историки назовут Древнерусским государством, или Киевской Русью.

К началу Х в. образовалось единое государство Русь. Если подходить с привычными для нас мерками, оно было очень необычным – скорее это было объединение союзов племенных княжений. Границы, обозначенные на исторических картах, никто не проводил и никто (за исключением немногих пунктов) не охранял. Существуют разные точки зрения на природу Древнерусского государства: как переходного, рабовладельческого, раннефеодального и просто феодального государства. Раннее Древнерусское государство иногда представляется федерацией княжеств, где отношения регулировались договорами. Некоторые исследователи (в наибольшей степени это проявилось в трудах И.Я. Фроянова), придерживающиеся «пространственной концепции» (особенность нашей истории – экстенсивное развитие), считают Древнюю Русь обществом значительно более архаичным, чем это видится большинству историков. Ученый отстаивает оригинальный взгляд на древнерусское общество как находившееся в основном на доклассовом и догосударственном этапе развития. Он трактует IX—X вв. как стадию, когда еще не было единого государства, а функционировал «суперсоюз» племенных городов, находившийся в процессе превращения в государство, что произойдет лишь на рубеже X—XI вв. Причем государственность на Руси возникает в весьма своеобразной форме – городов-государств, никак между собой не связанных. Завоевание Олегом Киева и Смоленска вовсе не привело к созданию Киевской Руси как государства: дань, получаемая Олегом, всего лишь дань победителям. Речь могла идти только о союзе северных славянских племен с Русской землей, возглавляемой полянами.