Зураб Магомедов - Земельно-правовые отношения в Дагестане XV–XVII вв.

Дагестанская книжная традиция считает, что гидатлинцы добровольно и поголовно перешли в ислам в 1475 г. [82] Шихсаидов А.Р. Ислам в средневековом Дагестане (VII–XV вв.). Махачкала, 1969. С. 208–209. Если это так, то все вышеозначенные подати следовало бы считать разновидностью государственного налога, т. е. податями чисто-«административного» характера (если пользоваться термином царских администраторов XIX в.).

Ряд деталей, однако, заставляет усомниться в этом. Прежде всего, с мусульман не должна взиматься «джизья» – либо гидатлинцы не сразу перешли в ислам, либо компилятор (или его предшественники) неудачно выбрал термин. Далее: в «Перечне податей шамхалу» Гидатль не назван, хотя названы соседние Хебелал и Тинди [83] Айтберов Т.М. Сведения по экономической истории Дагестана XV в. «Перечень повинностей, которые получает шамхал и крым-шамхал». // ПП и ПИКВН. XIV, декабрь, 1978. Ч. I. М., 1979. С. 4. – следовательно, в конце XV в. рента из Гидатля не поступала в Кумух, а целиком доставалась Хаджи-Али-шамхалу. Конечно, возможен бенефиций с передачей всего государственного дохода с него и с помещённому там служилому феодалу. Но если владение при этом пожизненное или наследственное, то оно очень скоро превращается в безусловную собственность «держателя».

Следует обратить внимание на то, что подать со стад прямо связывается с началом выпаса – она выглядит как условие допущения скота на пастбище. Это позволяет допустить, что Хаджи-Али-шамхал успел приобрести какие-то личные права на гидатлинские пастбища (по крайней мере, для крупного скота). Примечательно также подать золой. Дагестанские этнографические материалы (и даже письменные позднесредневековые источники) [84] Перечень податей, взимаемых Умма-ханом // Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20–50 гг. XIX в. Махачкала, 1959. С. 16 (с целого с. Хиндал взимается 6 мерок просеянной ореховой золы). свидетельствуют, что зола часто применялась как «стиральный порошок» средневековья – моющее средство. Однако подать по мерке с каждого дома шести сёл представляла собой явно чрезмерное количество, если даже речь шла бы о целой газийской дружине. К тому же документ не оговаривает качество золы (для стирки берётся преимущественно зола древесная, предпочтительно ореховая, в крайнем случае от соломы, просеянная). Наконец, она «сваливается» под открытым небом. [85] Айтберов Т.М. Компиляция Гебека Сиухского как источник по истории Дагестана XV–XVII вв. // Всесоюзная школа молодых востоковедов. М., 1980. С. 133. Т. I–II. Следует отметить, что доныне около Гидатлинского моста есть место Рухул-гохIал (букв, «холмы золы»). «Мочол Хурда» находится рядом (несколько выше моста) – см. Магомедов Р.М. Дагестан… Вып. 2. С. 223, 226. Все эти обстоятельства заставляют предположить, что хучадинский шамхал взимал с гидатлинцев золу в качестве удобрения – косвенно это указывает на появление в Хучаде его пахотных земель.

Таким образом, указания источников на быстрое появление у газийского предводителя, осевшего в Хучаде, каких-то исключительных личных прав на обрабатываемую землю и пастбища (причём последнее стало основанием для взимания натуральной ренты) дает сделать вывод, что права его на владение Гидатлем либо были безусловными, либо быстро эволюционировали к таковым. Что же касается характера его собственности на землю, то в косвенных указаниях источника просматривается та же схема, которую можно было видеть в Лудуке: присвоение общинных пастбищ (и, вероятно, верховных прерогатив общинного союза) как главный источник дохода-ренты и одновременно создание собственного феодального хозяйства как вторичного источника дохода. Предания, кстати, упоминают рабов и дружину «хучадинского хана» [86] Магомедов Р.М. Дагестан… Вып. I. С. 236–237; Вып. 2. С. 227–228. : рабы могли эксплуатироваться на земле подобно русским холопам, руками которых главным образом и обрабатывалась земля в личном хозяйстве вотчинника до рубежа XV–XVI вв. Хучада же предстаёт как «газийский центр», превращающийся быстро в центр самостоятельного феодального владения.

Гидатлинские предания рисуют «хучадинского хана (или шамхала)» жестоким угнетателем. Косвенно это подтверждают предания других местностей Дагестана. Так, историческое сочинение с. Чиркей, записанное местными «алимами» еще в XIX в., приписывает его основание братьям Хидри и Мусе, прибывшим в Салатавию из Гидатля в 911/ 1506 г. [87] Магомедов Р.М. Дагестан… Вып. 2. С. 209. – не исключено, что это был акт бегства от феодального гнёта.

В преданиях Гидатля фигурируют также и «гидатлинские шамхалы», угнетавшие жителей «шести селений». [88] Там же. С. 227–228. В свете приведённых данных письменного источника можно смело утверждать, что для рубежа XV в. речь может идти только о Хаджи-Али-шамхале Хучадинском, который и был владетелем Гидатля – других феодалов в это время там быть не могло.

В начале XVI в., однако, Хаджи-Али и большая часть его дружины были уничтожены объединенными действиями гидатлинцев и Хунзаха. Гидатлинские и хучадинские предания весьма детально описывают это, [89] Там же. С. 227–228. причём их сведения обнаруживают достаточно соответствий в письменных источниках. Так, «Завещание Андуника» ещё в 1485 г. (10 лет спустя после утверждения шамхалов в районе Гидатля) рекомендует Булач-нуцалу и его потомкам овладеть семью ключевыми районами за пределами Аварского княжества, в числе которых назван и Батлух – ворота в Гидатлинскую долину, а в числе ориентиров южной границы Хунзахского княжества прямо названа Худждадиссел (т. е. Хучада). [90] Айтберов Т.М. Материалы по истории Дагестана XV–XVII вв. // Восточные источники. Махачкала, 1980. С. 84 (см. также комментарий 19. С. 86) – далее «Завещание Андуника».

Временное совпадение интересов угнетённого союза общин (Гидатль) и феодального княжества (Хунзах) позволило около начала XVI в. создать перевес сил и одолеть общего врага (Хаджи-Али). Как и следовало ожидать, достижение цели ликвидировало основу этого прагматического союза, который тут же распался. Любопытна, однако, судьба бывших шамхальских земель в Гидатлинской долине: по преданию, недвижимую собственность владетеля Хучады, все его земли получил Хунзах, а движимое имущество (сюда вошли, по-видимому, и уцелевшие пленные хучадинцы [91] Хашаев Х.-М. Общественный строй Дагестана в XIX веке. М., 1961. С. 137. ) согласились взять гидатлинцы, втайне рассчитывая, что рано или поздно земли также станут их собственностью, т. к. они несравненно более доступны со стороны Гидатля, нежели из Хунзаха. [92] Магомедов Р.М. Дагестан. Вып. 2. С. 228. Так в конце концов и случилось: в преамбуле «Гидатлинских адатов» после предания о Шамхале и Кабтаре следует запись: «Горы под названием «Ахвах му’рул», земли при Большой речке и земли селения Хучада являются общими поровну между всеми «шестью селениями» – самоочевидно, что такая запись могла появиться лишь после устранения хучадинского шамхала и овладения его бывшими землями. [93] Гидатлинские адаты / Подг. док. к печати Х-М. Хашаев и М-С. Саидов. Махачкала, 1957. С. 7.