Зураб Магомедов - Земельно-правовые отношения в Дагестане XV–XVII вв.

Итак, воспользовавшись ослаблением Грузии, изгоняя или истребляя местных, «кяфирских» маликов и айанов (выделившуюся социальную верхушку), феодально-клерикальные верхи Кумуха во главе с шамхалами сумели организовать и обеспечить упорную и успешную экспансию в очерченные выше районы, продолжавшуюся около ста лет. На завоёванных землях устанавливалась верховная власть шамхалов Кумуха. Это вполне подтверждается перечнем податей, поступающих шамхалу и включающих земли от Арчиба до Тинди. Добавив к этому известие о вассале-газии эмира Мирза-беке, посаженном в Киди, можно искать именно в этом периоде начало взимания шамхалом дани и с Анди, и Шубута, Ауха и Мичигича: ведь завоёванные ранее Карах, Антльратль, Гидатль, Тинди и Киди составили фактически «мост» для газиев из Кумуха в Анди и Чечню, тем более, что андийские предания также говорят о появлении здесь «шамхалов» сразу же после ухода Тимура в 1395 г. [102] Магомедов Р.М. Дагестан. Вып. 2. С. 266. , а для 1467 г. мы имеем в Анди внушительные доказательства успехов здесь исламизации. [103] Саидов М.-С. Дагестанская литература XVIII–XIX вв. на арабском языке. Махачкала, 1960. С. 44 (в это время в Анди были уже грамотные арабисты). Первое указание на преобладание здесь нуцалов относится только к 1485 г. (проведение в Анди съезда их вассалов и деятельность там их везира Али-Мирзы). [104] Завещание Андуника – нуцала Булач-нуцалу (890 / 1485 г.) // Восточные источники по истории Дагестана. Махачкала, 1980. С. 84. Известная осторожность в определении политического статуса Анди и юго-восточной Чечни в XV в. объясняется тем, что единственными источниками пока остаются исторический фольклор и «Перечень податей шамхалам», исторический анализ которого далеко ещё не завершен.

Примечательно, что кроме ренты-налога, поступавшего шамхалу как главе исламского государства («падишаху») [105] Там же. , названа и рента, поступавшая ему как феодалу-собственнику с отдельных частей завоёванной территории, уделённых в «мулк» ему и его наследнику (это хорошо увязывается с шариатскими нормами, согласно которым определённая, фиксированная доля завоёванного выделяется предводителю исламского войска).

На основной части завоёванных земель, оставшихся в верховной собственности шамхала, ряд земель перешёл в условную собственность (бенефиций) предводителей газийских отрядов, близкую к держаниям служилых феодалов. Это определённо можно сказать о некоторых общинах Антльратля (Айул, Лудук, Тумурал), о Гидатле и соседних с ним общинах (Хучада, Ратлу-Ахвах), о Кидибе. Условный характер этих владений вполне подтверждается известиями для некоторых из них, что доля податей уделялась шамхалу.

Очень скоро, однако, начался обычный в феодальном обществе процесс постепенного превращения их в безусловную собственность феодалов. В сведениях источников, как мы видели выше, можно усмотреть процесс «размывания» верховной собственности шамхалов и укрепления владельческих и собственнических прав их бывших вассалов: Лудук изначально фигурирует как «мулк» Али-бека, что может свидетельствовать о самостоятельных действиях последнего по его подчинению; подать с Хебелал постепенно уходит из рук кумухских шамхалов и т. п. Выплата податей шамхалу с владения Али-бека прекращается, например, через 18 лет. Итак, примерно двух десятилетий хватило для завершения типично феодального раздробления этой территории.

В своём алчном желании не делиться ни с кем получаемой рентой правители таких владений не учли, однако, что при постепенном освобождении от сюзеренитета шамхала они в той же мере теряют и право на поддержку со стороны его военных резервов (которые, собственно, и были тем самым источником насилия, с помощью которого побеждает всякий новый общественный строй, и источником первичного внеэкономического принуждения, которое было необходимым условием для утверждения господства этих мусульманских феодалов над местными общинами).

Таким образом, став самостоятельными, такие владетели оказались один-на-один со своими подданными. Судьба их далее сложилась по-разному. Иногда им удавалось взять верх и удержать власть в своих руках (в Лудуке, где Али-бек истребил 60 наиболее влиятельных представителей общины) [106] Айтберов Т.М. Аноним Муслима из Урады. С. 66. , в других же случаях, заручившись внешней поддержкой, общинники уничтожили феодала и возвратили себе самостоятельность (Гибатль). На рубеже XV в. начинается исчезновение газиев-владетелей (Мирза-бек в Киди, потомство Хаджи-Али-шамхала в Ратлу-Ахвахе), а несколько позже мы видим самостоятельную федерацию Антльратль: нет никаких следов потомков Али-бека, и даже феодально-зависимая община Хебелал имеет своим сюзереном не владетеля, а общинный союз (Гибатль).

Закончить характеристику «газийского периода» феодальных отношений южнее Аварского Койсу и в Высокогорье хотелось бы осторожным предположением: весьма возможно, что именно ко второй половине XV в. относится то верховенство кумухских шамхалов в Дагестане, которое отразилось в известном перечне податей и стало основанием их долговременных претензий на место «вали Дагестана».

Некоторые исследователи, опираясь на данные упомянутого документа и абсолютно верно рассматривая перечисленную там ренту с земель, не являющихся «мулком» шамхала, как реализацию верховной собственности на землю, при этом определяют эту форму собственности как «государственную». [107] Шихсаидов А.Р. Дагестан в X–XIV вв. С. 65–66. Приводится дополнительный аргумент: перечисляемые доходы «прямо никому не адресованы» и высказывается предположение, что они шли на «потребности государственного аппарата и войска».

Вполне разделяя подход к упомянутой разновидности ренты как к экономической реализации «верховной собственности», мы тем не менее считаем предлагаемый термин не вполне точным.

Прежде всего, в наиболее ранних редакциях «Перечня» получатель ренты назван вполне определённо: 1) «Это – разъяснение о том, что обязаны ежегодно выполнять райаты (!) в пользу шамхала и о том, что поступает с гор за пастьбу на них». [108] Айтберов Т.М. Сведения по экономической истории Дагестана XV в. С. 4. 2) Что касается хараджа шамхала, который ежегодно должен вносить райаты, и что полагалось с пастбищных гор, то…» [109] Тарих Дагестан. С. 109. (учтём, что все «пастбищные горы» в документе – «мулк» шамхала).

Если сравнить положение шамхала до начала газийских завоеваний, как оно отражено в памятнике 1318 г., [110] Шихсаидов А.Р. Новые эпиграфические памятники Дагестана // Вопросы истории Дагестана. Махачкала, 1974. С. 42–43. с его положением после них, как оно отражено в «Перечне» и «Завещании Андуника», то налицо разительные перемены: в XIV в. важнейшими государственными делами в Кумухе распоряжается олигархия – представители четырех влиятельных домов, а шамхал присутствует при этом как свидетель. Подчёркиваем, что речь идет не о земле Кумухского джамаата, а о с. Худиц на восточной границе шамхальства, далеко за пределами лакской этнотерритории, в позднейшем Вуркун-Дарго. В XV в. владетель соседнего княжества Андуник признает первенство шамхала в Дагестане. Перемена налицо, но что же могло стать её социально-экономической основой? Руководящая роль шамхалов в победоносных газийских завоеваниях (произведённых не силами кумухского ополчения, а газийскими дружинами под командованием аристократов, чаще всего из шамхальского дома) и вытекающие отсюда верховные права шамхала на эти земли могли бы, по нашему мнению, объяснить причины такого возвышения.