Геннадий Коваленко - Очерки по истории станицы Митякинской и Тарасовского района. Преданья старины далёкой

Митякинскую ярмарку упоминает в своей книге «Древняя Российская вивлионика», изданной в 1791 году, историк Николай Новиков: «Митякинская станица лежит на левом берегу реки Донца, в 25 верстах от Гундаровской станицы. Она имеет по обеим сторонам сей реки и речки Митякинки, от коей и наименование свое получила, хутора, скотоводство, хлебопашество, несколько строеваго и довольно дравянаго лесу, также и каменную церковь изрядней Архитектуры и живописи. Здесь примечания достойно то, что каждаго года от Светлой Пасхи в десятую пятницу бывает ярмарка, куда пригоняют скот, также привозят вялую рыбу, холст, шелковыя материи, сукна, деготь и горячие напитки».

Всего занимающихся торговлей и промыслами, по данным Тимошенкова, среди казаков было мужчин 52 человека и женщин 55 человек. Среди иногородних торговлей и промыслами занималось мужчин 89 и 91 женщина.

Купец Вдовенко С. В. с женой. Фото музея ст. Митякинской.

До постройки железных дорог, торговля хлебом. по словам С. Ф. Номиканосова, «приняла издавна неправильное и крайне не желательное направление, в силу которого продавец всегда находился в руках перекупщика». Ссыпка хлеба в амбары и выжидание повышения цен в течении неопределённого времени, были доступны лишь людям богатым, имеющим свободные деньги. Казаки же, привезя для продажи свой хлеб, стремились сделать это как можно скорее. Чем беззастенчиво пользовались торговцы хлебом, покупая его за бесценок.

«Негоцианты наживают огромные на хлебе барыши, давая всякий раз за него цену не по соображению с обстоятельствами заграничных рынков, куда идёт хлеб, а по степени нужды лица, хлеб продающего, и по количеству хлеба, доставленного в город». С. Ф. Номиконосов.

Стандартных требований к продаваемому зерну не было и у разных торговцев они варьировались от личных их воззрений по цвету, влажности, налитости зерна. В связи, с чем купцы, сбивая цену, всячески ловчили: «Хлеб может быть тяжёл и цветен – неогоциант говорит недостаточно сух; доставлен хлеб одного качества, говорит – нужен другого…». Две партии одного и того же сорта хлеба с интервалом в один день, по цене разнились в 1 руб. и более за четверть.

Значительно разнились цены и по годам. Так если в юрте станицы Митякинской в урожайном 1877 году, одна четверть пшеницы стоила 6,2 руб., рожь 2,9 руб., ячмень 2,33 руб.,овёс 2,17 руб., просо 3,31 руб. и лён 9,5 руб., то в неурожайном 1879 году одна четверть пшеницы стоила 12,65 руб., рожь 5,75 руб., ячмень 4,26 руб., овса 3,47 руб, проса 4,58 руб и лён 13,45 руб. В 1882 году, когда урожай был средний, одна четверть пшеницы в среднем стоила 8,81 руб., ржи 6, 51 руб., ячмень 3,96 руб., овёс 3,38 руб., проса 4,29 руб. и льна 10,27 руб.

За рубежом, донской хлеб высоко ценился и был нарасхват. Здесь уместно процитировать статью Н. Джурича «О значении южного края для России». «Пшеница составляет важнейший предмет отпускной торговли Таганрога… В особенности славится Таганрогская Арнаутка, которая по причине своей тяжеловесности, прочности и других преимуществ продается на заграничных рынках решительно дороже всех самых высоких сортов пшеницы всевозможных мест».

На рубеже XIX – XX веков самая лучшая и самая популярная твердая пшеница для производства итальянской пасты поступала из России. Поскольку ее вывозили через таганрогский порт, ее так и называли «Таганрог». Существовал даже особый сорт Pasta Taganrog – южно-российский сорт твердой пшеницы, который сами итальянцы считали непревзойденным для изготовления пасты. Вот что пишет о ней историк Винченцо Аньези: «Знаменитая пшеница «Таганрог» была, вне всякого сомнения, королевой пшеницы для пасты. Так, из Лигурии в Нью-Йорк экспортировалась паста только из этой пшеницы. Надпись на упаковке «Изготовлено из пшеницы «Таганрог» считалась гарантией высочайшего качества пасты».

Погрузка зерна хлеба в Таганроге.

Италия являлась одним из главных рынков сбыта русской пшеницы. До 1884 года Россия была практическим единственным экспортером пшеницы в Италию. Затем основными соперниками России на итальянском хлебном рынке становятся Румыния и США. В 1893—1897 объем импортируемой русской пшеницы в Италии составлял – 89.5%, на долю Румынии приходилось 6,3%, а на долю США – 0, 2%. Итальянцы высоко ценили качество южно-русской твердой пшеницы, называемой «Таганрог», и на тот период все попытки американцев вытеснить Россию с хлебного рынка Италии провалились. Кстати, США тогда вывозили в Европу избытки своей пшеницы, но в то же время покупали в Италии макароны (1908 г. – 2 млн пудов), изготовленные из русской твердой пшеницы (Астафьев и Чехович, 1909).

Что бы не быть голословными, приведём цены на пшеницу в Италии в 1909 году: русская пшеница стоила 24 – 25 лир за квинтал (6,1 пуд), американская 21 лиру за квинтал и итальянская всего 17 – 18 лир.

Среди крупнейших экспортеров хлеба в середине 19-го в. века были неаполитанец Дросси и венецианец Милистиано. В начале 20-го века в Таганроге среди известнейших торговых домов был Дом «Братья Сифонео», принадлежавший итальянцам. А в Ростове в это же время процветало торговое общество итальянца «Флорио». А в посаде Азов торговлей занимались некие Иван и Антон Руссо (итальянцы по происхождению).

Только к началу 20 века тоговля хлебом стала более или менее цивилизованной. В Митякинском юрте была сосредоточена в руках крупных торговых фирм, таких как купцов Парамоновых, «Кашенко и Дрейфус». Но и местные купцы составляли им успешную конкуренцию. Одним из таких купцов был Афанасий Николаев, построивший в 1903 году на ст. Красновка свой дом, и в 1904 году хлебную ссыпку – каменные амбары. Которые впоследствии при советской власти стали основой элеватора.

Другим купцом, фамилию которого установить не удалось, был построен цех по забою скота, его продукцию поставляли на мясоперерабатывающие заводы различных отделений железной дороги. Еще один купец выстроил помещения и организовал в них прием и переработку плодоовощной продукции, это предприятие превратилось после революции в плодоовощную базу, входившую в систему питания, обслуживающую Донецкую железную дорогу.

Особой статьёй торговли, хоть и не значительной, являлась привокзальная торговля, о которой стоит рассказать со слов Александра Ивановича Будкова. Велась эта торговля на привокзальных площадях и перонах станций Чеботовка и Красновка. Требования к торговцам были особые, они обязательно должны были одеты не только чисто, но и опрятно, иметь на себе свой торговый номер, для того чтобы пассажир покупающий товар знал, у кого он его берёт. Бляху с торговым номером торговцы получали у начальника вокзала за символическую плату.