Александр Назаренко - Древняя Русь и славяне

Тот факт, что Святослав Ярославич предпочел быть похороненным не в Киеве, а в «Чернигове у святаго Спаса» [340], дополнительно компрометирует предположение о принадлежности Чернигова в 1073–1076 гг. Всеволоду Ярославичу. Распорядиться о погребении отца в черниговском Спасо-Преображенском соборе не мог кто-либо из сыновей Святослава, так как после вокняжения Всеволода в Киеве 1 января 1077 г. [341]Чернигов явно находился под его властью, а не в руках потомства Святослава. В самом деле, в противном случае следовало бы ожидать посажения на черниговском столе старшего из Святославичей Глеба, но он, как уже говорилось, оставался в Новгороде. Под кем захватывает Чернигов Борис Вячеславич на несколько дней в начале мая 1078 г., в киевское княжение Всеволода? Вряд ли под кем-то из Святославичей, иначе Борису трудно было бы искать защиты в Тмутаракани у Романа Святославича [342]. Думаем, Чернигов входил в это время во владения киевского князя Всеволода Ярославина, и пребывание Олега Святославича «у Всеволода Чернигове» после возвращения в Киев Изяслава Ярославина 15 июля 1077 г. объясняется не тем, что Изяслав вытеснил Всеволода из Киева, Всеволод же – Олега из Чернигова, а тем, что с появлением Изяслава и перераспределением волостей Олег был вынужден оставить свое волынское княжение, так же как Глеб – новгородское, хотя, похоже, это произошло и не одновременно. Владимир Мономах в своем «Поучении» прямо пишет: весной 1078 г. «пакы и-Смолиньска к отцю придох Чернигову, и Олег приде из Володимеря выведен» [343].

Укажем также на другие слова «Поучения», имеющие в виду события 1076 г.: из чешского похода Владимир Мономах возвращается «Турову, а на весну та Переяславлю, таже Турову, и Святослав умре» [344]. Зачем Владимир ездил «на весну Переяславлю»? Ответ ясен из аналогичного оборота чуть выше: «Та идох Переяславлю отцю, а по Велице дни ис Переяславля та Володимерю» [345]. Выясняется, что из своей Волынской, а затем Туровской волости Мономах ездил к отцу на пасхальные торжества. Такие визиты к отцу были, очевидно, правилом и объяснялись не только сыновним почтением, но и причинами сугубо практическими: сын привозил отцу причитавшуюся тому с соответствующей волости часть доходов. Только что упомянутый приезд Владимира к отцу в Чернигов в 1078 г. состоялся также на Пасху [346]и сопровождался передачей Всеволоду смоленской дани: «в Чернигове на Краснем дворе <.. > вдах отцю 300 гривен золота». В таком случае из факта поездки Владимира «на весну» 1076 г. «Переяславлю» логично заключить, что именно в Переяславле, а не в Чернигове, в это время пребывал его отец, иными словами, именно Переяславль, а не Чернигов, был стольным городом Всеволода Ярославича в 1076 г.

Нельзя также обойти молчанием интересное свидетельство «Киево-Печерского патерика», содержащееся в рассказе о чуде с нисхождением, по молитве преподобного Антония Печерского, небесного огня, который «пожже вся древа и трьние» на месте, где Святослав после этого «нача копати» яму для заложения Успенского собора Печерского монастыря [347]. Заложение, как известно, действительно имело место в 1073 г., в первый год киевского княжения Святослава [348]. Согласно «Патерику», услышав о таком чуде, в монастырь приехал «Всеволод с сыном своим Володимером нс Переяславля (выделено нами. – А. Н.)» [349]. Известие немаловажное, несмотря на всю специфичность источника.

Есть еще одно обстоятельство, которое в сумме с уже приведенными соображениями, на наш взгляд, позволяет окончательно утвердиться в мнении, что в 1073–1076 гг. резиденцией Всеволода оставался Переяславль.

В настоящее время можно считать твердо установленным, что епархиальное устройство Руси во второй половине XI в. носило черты исключительной оригинальности. Для него в это время было характерно кратковременное сосуществование трех, а затем – двух митрополий: наряду с Киевской были открыты титулярные (то есть не имевшие подчиненных епископий) митрополии в Чернигове и Переяславле. Хронологически и источниковедчески непростая проблема титулярных митрополий на Руси XI в. подробно исследована в работах А. Поппэ [350]и нашей статье [351]. О времени их учреждения в источниках определенного ответа нет, хотя ясно, что оно должно было состояться в 1060-е гг., вероятнее всего, как нам представляется, в 1069/70 г. В данном случае для нас важнее другое – понять, что подобное «растроение» русской митрополии явилось своеобразной церковной калькой политического устройства Руси того времени – уже упоминавшегося троевластия (или, как часто пишут, «триумвирата») Изяслава, Святослава и Всеволода Ярославичей [352].

Источникам известен только один митрополит черниговский – Неофит, участвовавший в торжественном перенесении мощей святых Бориса и Глеба в мае 1072 г. [353]Очевидно, он был первым и единственным черниговским предстоятелем, носившим митрополичий титул; во всяком случае поставленный не позднее середины 1080-х гг. [354]Иоанн титулуется уже епископом [355]. Поскольку звание титулярного митрополита было, как правило, пожизненным, это значит, что со смертью Неофита Черниговская митрополия была вновь упразднена. Переяславская же просуществовала дольше: митрополитом именовался еще Ефрем, последнее упоминание о котором в этом качестве относится к 1089 г. [356]Следовательно, к моменту смерти Неофита политические причины, обусловившие существование Черниговской митрополии, были уже в прошлом, тогда как к моменту поставления Ефрема такие причины для продолжения существования митрополии в Переяславле сохранялись. Первое соображение ничего не дает для нашей темы (Неофит вполне мог скончаться уже в период киевского княжения Всеволода), тогда как второе, напротив, говорит о многом. Оно заставляет думать, что Ефрем был поставлен на кафедру тогда, когда Переяславль являлся стольным городом Всеволода Ярославича, одного из «триумвиров», а затем, в 1077–1078 гг., – «дуумвиров». Однако в 1077–1078 гг., во время третьего киевского княжения Изяслава, Всеволод, как уже говорилось, сидел в Чернигове. Следовательно, поставление Ефрема состоялось не позднее кончины Святослава в декабре 1076 г. Вместе с тем, известно, что в мае 1072 г. переяславскую кафедру занимал Петр: он упомянут в числе иерархов, принимавших участие в перенесении мощей Бориса и Глеба [357]. Его преемником был Николай, присутствовавший на борисоглебских торжествах 1072 г. в качестве «игумена переяславского» [358]; во всяком случае при перечислении архиереев, выходцев из Киево-Печерской обители, в послании владимиросуздальского епископа Симона к Поликарпу Николай назван перед Ефремом [359]. Поскольку практически невероятно, чтобы в течение относительно краткого промежутка между маем и концом навигации 1072 г. произошли смерть только что поставленного [360]Петра, избрание на кафедру и смерть Николая, наконец, назначение Ефрема [361]и отправление посольства в Константинополь с просьбой о присвоении ему митрополичьего титула, приходится думать, что начало предстоятельства Ефрема в Переяславле пришлось на время, когда в Киеве уже княжил Святослав. Но если бы Всеволод с водворением Святослава в Киеве переместился в Чернигов, то сохранение за переяславским епископом титула митрополита было бы излишним.