Александр Назаренко - Древняя Русь и славяне
- Название:Древняя Русь и славяне
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Русский фонд содействия образованию и науке
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-91244-009-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Назаренко - Древняя Русь и славяне краткое содержание
Древняя Русь и славяне - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В результате вырисовывается следующая хронология городенских князей: Всеволодко (не позднее 1117–1141/2), Борис Всеволодкович (1141/2 – не позднее 1166), Глеб Всеволодкович (не позднее 1166–1170), Мстислав Всеволодкович (1170 – не ранее 1183). Эти выводы заметно отличаются от наблюдений Μ. П. Погодина [391], от данных, приведенных в генеалогическом компендиуме Н. А. Баумгартена (со ссылкой на Μ. М. Погодина) [392], у О М. Рапова [393]и в иных справочниках.
В немногочисленных летописных упоминаниях о Всеволодке Городенском отчество князя нигде не приводится. Несмотря на это, в науке повсеместно и прочно утвердилось мнение, что он был сыном Давыда Игоревича, одного из самых беспокойных внуков Ярослава Мудрого [394]. Никаких сомнений в таком родословии основателя городенской династии, насколько нам известно, никогда не высказывалось [395]. Между тем, есть по меньшей мере два существенных повода, которые вполне оправдывали бы подобные сомнения. Первый – из области канонического права, второй связан с наследственной преемственностью владельческих прав городенских князей.
До сих пор не обращалось внимания на то, что традиционная генеалогия делает неканонически близкородственным упомянутый выше брак Всеволодка с Мономаховной, заключенный в 1117 г.: «Том же лете Володимер отда дщерь свою Огафью за Всеволодка» [396]. Что за Всеволод имеется в виду, летописец не уточняет. Впрочем, ясно, что это известие не может относиться ни ко Всеволоду Ольговичу, ни к его двоюродному брату Всеволоду Давыдовичу, внукам черниговского, а затем киевского князя Святослава Ярославича, как то видно из сообщения «Ипатьевской летописи» под 1144/5 г.: «Тон же зиме Всеволод (Всеволод Ольгович, тогда князь киевский. – А. Н.) отда две Всеволодковне, Володимери внуце, едину за Володимера за Давыдовича, а другу за Яросла[в]личя, за Дюрдя (Юрия Ярославича, впоследствии князя туровского. – А. Н .), об одинои неделе» [397]. Остается думать, что мужем Агафии Владимировны стал именно Всеволодко Городенский. Так и считается в науке. Но тогда, если оставаться при общепринятом мнении о происхождении Всеволодка, этот брак был бы союзом между правнуками одного лица, в данном случае – киевского князя Ярослава Владимировича:
Таблица 1

Браки столь близкой, 6-й (3: 3), степени кровного родства, как хорошо известно, запрещались церковью. В древнерусской «Кормчей книге» читаем: «Тако есть право уне (относительно. – А. Н.) поимания: брата два – то две колене; дети тою – то 3-е колено: дотоле нелзе поиматися. Внучи тою – 6-е колено: не лзе же (выделено нами. – А. К), 7-е колено и 8-е, то уже достойно поиматися» [398]. Эта общецерковная норма отражена и в целом ряде других канонических текстов; так, в начале XIV в. она категорически подчеркивается в послании константинопольского патриарха Нифонта к великому князю владимирскому Михаилу Ярославину Тверскому в связи с обвинениями митрополита Петра (как выяснилось, необоснованными) в благословении близкородственных браков: «Велико есть то дело и велми гневить Бога, еже от крови 6 степень пращаеть и благословляеть: аже 6 степень отъинудь отсечено и запрещено; не бывало то дело николиже промежи кристиян» [399].
Конечно, патриарх несколько преувеличивал, и как на латинском Западе, так и на Руси известны отдельные случаи, когда для политических браков делались исключения. Но то были именно исключения, которые соответствующим образом и трактовались. Так, для брака в 1103 г. польского князя Болеслава III и Сбыславы (дочери киевского князя Святополка Изяславича), которые состояли в кровнородственной близости именно 6-й степени, краковский епископ Балдвин специально исхлопотал разрешение папы Пасхалия II ввиду «необходимости для страны» («patrie necessitas»); папа пошел навстречу и одобрил брак, «но не как канонический и обычный, а в виде исключения» [400]. Подобное же разрешение было истребовано в Риме и для второго брака волынского князя Василька Романовича с Добравкой, внучкой польского князя Казимира II, с которой брат Даниила Галицкого находился в кровном родстве 6-й степени; сохранилась даже булла папы Иннокентия IV от 1247 г. на этот счет [401]. Бывали случаи, когда власть имущие игнорировали церковные запреты – как, например, новгородский князь Святослав Ольгович, который в 1136/7 г. «веньцяся своими попы», несмотря на запрет епископа Нифонта, что воспринималось как скандал и заносилось на страницы летописей [402]. Весьма показательно, что среди внутрирусских междукняжеских браков домонгольского времени с достаточной достоверностью удается выявить только три или четыре близкородственных союза, причем один из них, если и был близкородственным, получил особую санкцию митрополита [403], а два были расторгнуты впоследствии, когда политический интерес, их обусловивший, утратил свою актуальность [404]. Случаи, когда подобные, заключенные из политических интересов браки по прошествии времени расторгались, известны и в Византии, причем (что важно) делалось это со ссылкой именно на их неканоничность [405]. Очевидна неустойчивость такого рода брачных союзов, которая вполне осознавалась вступающими в них сторонами.
В случае со Всеволодком Городенским и Агафией Владимировной демонстративное попрание церковных канонов, на какое пошел Святослав Ольгович, представляется маловероятным: известно благочиние Владимира Мономаха, удостоившееся особых похвал киевского митрополита Никифора I [406]. Конечно, брак дочери киевского сениора с подручным князем, сидевшим в далекой пограничной волости, мог иметь особые политические причины (о чем будет сказано ниже), которые способны были бы, по ходатайству Владимира Всеволодовича, побудить церковные власти разрешить его в виде исключения (говоря церковным языком – икономии). Но прежде чем мириться с таким исключением, уместно задаться вопросом, в какой мере обоснована традиционная генеалогия Всеволодка, требующая этого допущения.
Насколько удается выяснить, наиболее ранним текстом, в котором Всеволодко назван Давыдовичем, является «Густынская летопись», где в сообщении о женитьбе князя вместо «за Всеволодка», как в «Ипатьевской летописи», читаем «за Всеволода Давыдича Чернеговского» (!) [407]. Перед нами явно одна из нередких для поздней летописи ложных интерпретаций; характерно, что другой пример такого же рода есть тут же, в статье 1116/7 г.: Глеб Всеславич Минский превращен здесь в никогда не существовавшего Глеба Святославича Смоленского. Всеволодко Городенский, как мы уже отметили, никоим образом не может быть тождествен представителю черниговского дома Всеволоду Давыдовичу. Тем не менее то же недоразумение находим и в «Истории Российской» В. Н. Татищева.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: