Юрий Григорян - Эволюция человечества. Книга 1. Системные принципы развития. Первобытный период

В данном варианте закона мы пользовались, так сказать, поверхностным обобщением, в общем-то, в духе попперовского представления о познании.

В молекулярной физике превращения всевозможных газов, жидкостей и твердых тел изучаются более основательно, как переходы веществ из одного агрегатного состояния в другое или, иначе, из одной фазы в другую. В качестве основных параметров состояния используется опять-таки ограниченное количество факторов: температура, объем, давление. На основании результатов многообразных экспериментов с различными веществами и их математической обработке были выведены формулы, определяющие кривую фазового равновесия, термодинамические параметры переходов, вполне определенно указана точка равновесия фаз. Такая теория выглядит намного достоверней, чем обобщение. Огромная экспериментальная база данных, многократное практическое использование результатов, применение математического аппарата, что само по себе также отражает многотысячелетнюю практику взаимодействия с окружающим миром, все это в единстве предстает как качественно более высокий метод познания, чем простое обобщение. И, тем не менее, даже столь фундаментальная теория не может обеспечить предсказание. Причем, на сей раз, я выделяю не факт многообразия реальности, а принципиально новые моменты переходов, выявленные при углубленном познании.

Дело в том, что теории, как правило, предпочитают выделять в качестве своего предмета исследования идеализированный материал, или явления, представленные в идеальном виде. Таковым, например, считался идеальный газ, относительно которого были правомерны уравнения Бойля – Мариотта, Гей – Люссака и др. Когда же в экспериментах с высоким давлением теоретически вычисленные значения разошлись с практическими, пришлось усложнить уравнения, введя коэффициенты, учитывающие размеры молекул (уравнения Ван-дер-Ваальса). Подобные уточнения и учет все более широкого спектра параметров молекул и атомов сам по себе не кажется необычным. При еще более сложных условиях приходится учитывать даже квантовые эффекты, как в случае с гелием при сверхнизких температурах. Сейчас речь пойдет о совершенно ином обстоятельстве, который никак не укладывается в теоретические представления. Стремление иметь в теории дело с идеальным, идеализированным веществом неожиданно обернулось категорическим неприятием того, что происходит при фазовых переходах. Чем чище, дистиллированной бывает вода, тем ниже оказывается температура, необходимая для превращения в лед. В лабораторных условиях такую воду доводили до -33 оС. Можно даже заключить, что фазовый переход абсолютно чистой однородной воде не присущ.

Теория уяснила, что при подобного рода переходах возникает метастабильное состояние, при котором жидкость способна оставаться в исходной фазе, пока не повергнется воздействию инородного вещества, примеси. Предсказать, когда в воде окажется примесная частица, физика, конечно же, неспособна. Но отвергать теоретическую физику из-за этого никто не станет, как и не следует отвергать возможность теоретической истории. Если же мы теперь выдвинем суждение: не существует теории, которая бы могла служить точному предсказанию, или что теория способна предсказывать лишь основные параметры будущего события или, что она позволяет представить только тенденцию изменения, – то претензия к истории станет неправомерной. Фраза: « невозможна никакая научная теория исторического развития, которая служила бы основой для исторического предсказания » (там же) – может быть обобщена на все научные теории.

Все же в определенном смысле, без категоричности, Поппер прав, когда конечной целью человеческого познания считает возможность предсказания. В конце концов, не ради праздного любопытства изучаем мир. Постигая ее законы, мы можем взаимодействовать с природой более адекватно и с большим успехом способны удовлетворять наши потребности. Мы узнаем, как отреагирует внешний мир на наши действия и, умея предсказать этот эффект, хотя бы не очень точно, строим согласованное с ним свое поведение. Просто нагрузка в познавательной деятельности стоит не на самом предсказании, а на взаимодействии с миром и постижении его структурных взаимосвязей.

Тот факт, что в современном обществе фундаментальная наука, прикладная наука и инженерия разведены по разным службам, не должно разрушать их единства по существу. Подобная дифференциация и специализация функций происходит почти во всех сферах деятельности человека. Но взаимосвязь, как бы она не ослабевала в связи с относительным обособлением функциональных задач теории и практики, сохраняется как основа их существования.

Хорошо обосновано, что познание инициируется в том случае, когда ранее выработанное поведение, не только физическое, но и сугубо мыслительное, из-за возникших несоответствий с реальностью, не позволяет осуществить исходное намерение (мотивация, задача и т.п.). Именно тогда, когда сформированные ранее средства достижения цели (паттерн действий) не срабатывают, иначе говоря, когда ситуация расходится с усвоенными условиями среды, возникает состояние, требующее постижение нового.

Этот момент аналогичен тому, что в терминологии Поппера обозначается как «фальсификация» теории. Ожидаемое следствие не осуществляется, вследствие чего возникает состояние, стимулирующее дальнейшее познание. То, что можно назвать «фальсификацией» имеет место в начале познания, когда нестыковка с действительностью вынуждает новый процесс освоения мира. В упрощенном представлении Поппера, напротив, познание начинается с того, что ради предсказаний путем обобщений придумывают гипотезы, затем проходит их верификация, но и поиск фактов, опровергающих следствия гипотезы, иначе говоря «фальсификация», для дальнейшего движения познания. Такая искусственная картина подходит, например, к диссертационной работе в современном научном учреждении, когда в обществе сложилось разделение сфер деятельности, а круг знаний и вместе с ним сомнений и проблем столь велик, что ждать несогласованности с реальностью (фальсификаций) незачем – научных тем на всех хватает. В распространенном варианте сегодняшних научных занятий действительно цель работы – предсказание – стоит на первом этапе, а фальсификацией занимаются после утверждения гипотезы. Естественный процесс иной. Проблема возникает при взаимодействии с природой, что вынуждает познание неизвестных ранее сторон действительности. После чего, успех познания позволяет делать предсказание с известными оговорками.

Конечно, субъективизм обобщений может привести к гипотезам о надуманных несуществующих закономерностях, которые затем будут опровергнуты именно в части субъективности обобщения. Но право делать обратное заявление, т.е. что теория невозможна, появляется только в том случае, если объективно не существует закономерности изучаемых явлений. Можно возразить, что никому не дано знать, есть ли закономерность сама по себе или нет, это нечто вроде «вещи в себе». Но если даже принять такое предположение, то не менее нелепо утверждать изначально, что таких закономерностей не существует и что поэтому историческая теория невозможна.