Лев Исаков - Разыскания об изначальной Руси. Тетрадь 2: Хромосомы, Фонемы, Бифасы

Искажения, возникающие при интерпретации в отсутствии соучаствующих историков лингвистического материала источников поистине чудовищные, они худшие лжецы, нежели самый изощрённый Рейнике-Лис, они не понимают материал, они подгоняют материал, они искажают материал – они… Ну, такие, какие есть – и очень немногие, которые пребывают в чётком осознании рамок своего предмета и его возможностей, и следуют в своих заключениях только в его границах. Это гении – склоняю перед ними голову.

В рамках истрического антропогенеза и этногенеза история древнего общества от биологизированных форм до неклассовых социумов наиболее сближается с компаративистикой, как в рамках общего сравнительно – исторического метода с разным педалированием на составляющие его названия, так и по целям: для компаративистики раскрытие истории языка, которая одновременно и неотъемлемо является историей человека и общества, через архаические реликты речи приоткрывая их мир, становится прямой историографией – ДРУГИМИ СРЕДСТВАМИ, которыми, увы, владеют – спекулируют – извращают неисторики.

В настоящее время возникла совершенно возмутительная ситуация, когда целый этап истории, обращение человека разумного в человека социального, от оформления HOMO SAPIENS до становления классово-иерархических цивилизаций «филологи» узурпировали у историков, пользуясь тем, что материально – объективный археологический контент «немногословен» за пределами технологий, а слово от реликтов эпоса до наличной картины прерогатива лингвистов, оперирующих в своей области самодержавно в составе комплексных этнографических экспедиций или – современная практика – самовластных лингвистических экспедиций, и вплоть до теоретических построений и этно – социальных интерпретаций породивших слово социальных стихий, беззаботно переходя грань от «корней» к социумам. Нужно подчеркнуть, этой болезнью «дисциплинарного недержания» в наибольшей степени поражено российское историко – филологическое сообщество, и если проникновение вглубь историко – обусловленных лингвистических процессов, вырастающие на этом громады возвышений и расщеплений исторически конкретных макросемей как отражение реально кипящей во времени Ойкумены надо всячески приветствовать, поддерживать, охранять как научно-историческое своеобразие и достижение, возможное в целом только на фоне и опыте гиперэтноса Евразии, то вторичные заскоки следует решительно препарировать, даже отсекать по обнаружившемуся искажению исторического, отчётливо понимая: филолог неповторим, как соло-единица в оркестре комплексно – исторического исследования, только и возможного в настоящее время – но история и её маг-историк возникает и вырастает на полифонии множественности проявлений человеческого бытия. Не сложилась полифония – нет истории, историографического. Вспомните научную судьбу ак. Н. Марра, при огромном даровании, что сейчас подтверждает развивающаяся ему во след теория сино-кавказкой языковой макросемьи – но вышедшего за пределы филологии и ставшим подлинным проклятием отечественного гуманитарного знания вместо уготованной ему роли светоча.

Как же выглядит история Северо – Евразийского региона Ойкумены через филологическую лупу с точки зрения историка, в границах и обозрениях её возможностей и перспективы? О последнем немало говорит история и само состояние компаративистики в настоящем, тех её разделов, которые непосредственно выходят на вопросы исторического палео – этногенеза и этногенеза.

В 1913 году датский филолог Хольгер Педерсен, развивая аналогии тех представлений, которые привели к конституированию основных языковых семей Старого Света из разноязыкового конгломерата, высказал предположение, что большая часть из них (индоевропейские, финно-угорские, тюркские, семито-хамитские, картвельские, дравидийские) вышли из единой исторической макросемьи – праязыка, которому присвоил обозначение «ностратический» от латинского NOSTER-НАШ. В сущности, это было не развёрнутое обоснованное теоретическое представление, а некий умозрительный конструкт из частных наблюдений от Ф. Страленберга, О. Бётлингка, Р. Колдуэлла до Г. Мёллера и других, кто многократно отмечали частное сходство между теми или иными группами языковых семей, оказавшихся в поле их интересов, и которые теперь Х. Педерсен умозрительно свёл под шапку общего названия – конструкт был настолько произволен, что например по настоящее время включение «дравидийских» и «картвельских» языков в состав ностратических вызывает непреходящую спорность, восходящую ещё к первооткрывателю дравидийской языковой семьи Р. Колдуэллу, подметившему сходство её языков с семитскими и скифскими/индо-иранскими… В сущности это была игра ума, подстёгиваемая честолюбием, отлившаяся в частный пассаж в рамках небольшой статьи о сравнительной фонетике тюркских языков, которая даже по названию должна была затеряться для темы в безбрежном море филологических публикаций (Turkishe Lautgesetze), стереться бесследно, если бы в середине 1960-х годов замечательно скромный в отношении своего громадного дарования сотрудник Института Славяноведения АН СССР В.М.Иллич-Свитыч в публикациях о своём НАУЧНОМ ОТКРЫТИИ ОБЩНОСТИ – МАКРОСЕМЬИ ОСНОВНЫХ ЯЗЫКОВЫХ СЕМЕЙ СТАРОГО СВЕТА (Индоевропейской, Уральской, Алтайской, Семито-Хамитской, Картвельской, Дравидийской – современные названия, Иллич-Свитыч оперировал с другими: тюркская/исследованная часть алтайской/; финно-угорская/исследованная часть уральской/…) не отметил своего предшественника. Поразительна этическая и научная требовательность к себе как и скромность самооценок своих результатов этого человека, правнука польских революционеров и русских народовольцев – когда его научный руководитель ак. Берштам предлагал и даже настаивал выдвинуть его диссертацию по узкой научной специализации «балто-славянское языкознание» не на «кандидатскую», а на докторскую» степень по отличным результатом в сложнейшей теме «историческая акцентуация в балто-славянских языках» он решительно отказался, не видя в ней особой научной значимости, что вызвало даже определённое охлаждение в отношениях с руководителем – немалая честь, если ваши аспиранты сразу защищаются на «докторов»: он что, так невысоко ставит мои оценки? Как показала последующая судьба работы – академик оказался не «как всегда прав», а просто ПРАВ.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.