Сергей Комяков - Фокус Израиля. Шестидневняя война 1967 года

Однако, французской помощи Израилю уже не требовалось. В Израиле имелся полный комплект специалистов для производства ядерной бомбы. Оставалось только увеличить мощность французского реактора, чтобы можно было добывать оружейный плутоний в необходимых количествах. Такие работы начались весной 1967 года [234, P. 82].

В декабре 1965-го года Советский Союз получил по неофициальным каналам информацию о том, что Израиль продолжает разрабатывать свою ядерную программу, ядерное оружие.

Благодаря агентурным и космической разведкам, Москва получила подробнейшие сведения об объекте в Димоне. В СССР знали, что под вывеской текстильной фабрики и насосной станции находится не что иное, как шестиэтажный подземный бункер, где не только готовится производство оружейного плутония, но и монтируются специальные цеха для сборки ядерного оружия.

Для Советского Союза надо было решать, что делать. Советский Союз поначалу пытался предотвратить дальнейшее развитие израильской ядерной программы, пытаясь применить к Израилю дипломатические средства. Но довольно быстро эта дипломатия сменилась военным планированием, которое шло параллельно с привлечением арабских стран (Египет наверняка, Сирия возможно), с выработкой общего плана, целью которого было спровоцировать Израиль на превентивный удар по арабским странам, или арабской стране или по какой-нибудь арабской армии, для чего задействовали в 1967 году полеты еще экспериментального самолета МиГ-25 над Израилем.

О том, что эти полеты были совершены, свидетельствуют воспоминания участников, например, генерала Выборнова, героя Советского Союза, и официальная справка пресс-секретаря военно-воздушных сил России к годовщине существования школы для летчиков-испытателей. Эта справка говорила о том, что в числе прочих достижений выпускников этого училища генерал-лейтенант, бывший выпускник этого училища в 1967 году выполнил несколько уникальных разведывательных полетов над Израилем. Эти полеты МиГ-25 над Израилем собирают воедино те положения нашего тезиса о том, что Советский Союз сознательно планировал, инициировал и подготовил Шестидневную войну, о том, что полеты МиГ-25 свидетельствуют о роли Советского Союза в обострении обстановки на Ближнем Востоке в 1967 году.

Не исключено, что Советский Союз смог поделиться подобной информацией с Египтом, тем более, что сотрудничество между спецслужбами двух стран в тот период находилось на довольно высоком уровне. Важно отметить и то, что египетское руководство знало о ядерной программе Израиля и стремилось этому помешать. В целом атомный фактор окажется важнейшим в 1967 году. Пресловутый фактор атомной бомбы будет подталкивать Египет на уничтожение Димоны до начала промышленного производства атомного оружия, а правительство Израиля сделает все возможное, чтобы защитить атомный проект [43, C. 179].

Тем не менее, к этому времени в Египте при помощи немцев усиленными темпами осуществлялась так называемая «ракетная программа», направленная, естественно, против Израиля. Задачей для программы выступало разработка ракет малой дальности способных нанести удар на расстоянии 300—500 километров. Такая ракета мог бы с западного берега Нила поразить цели в Израиле. Египетское руководство считало, что такое оружие может служить оружие сдерживания Израиля.

Москва оставалась пассивным наблюдателем этой программы, хотя в ее успех не верила. Советские специалисты не высоко ставили немецких ракетчиков.

Американцы же конфиденциально предупредили Насера, что гонку вооружений с Израилем ему не выиграть. Поэтому египетский президент решил форсировать события и постараться уничтожить Израиль до того, как тот станет ядерной державой [234, P. 82].

Такова суть атомной версии начала Шестидневной войны.

Эта версия может быть состоятельна только в том случае если считать, что важнейшей целью Насера было уничтожение Израиля, что было далеко не так. Насеру был важен Израиль как фактор, объединяющий арабский мир вокруг мифической израильской угрозы. До начала Шестидневной войны египетский лидер считал, что Израиль предсказуем и связан во внешней политике международными обязательства, более того в одиночку Израиль просто не решиться бросить вызов всему арабскому миру и СССР.

В этой версии, кроме отсутствия прямого документального подтверждения, есть и ряд слабых мест. Широкая общественность получила информацию об израильской атомной программе в начале – середине 1980-х годов, после разоблачения израильского техника – атомщика Мордехая Вануну. Но даже тогда эта информация выглядела достаточно спорной. Поэтому совершенно непонятно была ли у СССР информация о ходе израильской ядерной программе в 1965—1967 годах.

Здесь опять наступает пробел в официальных документах и даже экспертных оценках. Как и для чего создавалось израильское ядерное устройство и создавалось ли вообще. Какие должны были быть носители этого устройства – самолеты или ракеты. Каково возможное число и мощность ядерного устройства. На все эти важные вопросы не существует никакого ответа. Вполне возможно и то, что израильское руководство сознательно морочило общественности голову предоставляю ложную информацию. В реальности одна или несколько ядерных боеголовок не могли изменить обстановку в ходе ближневосточной войны. Ядерный боеприпас мощностью равный взорванному над Хиросимой или Нагасаки в условиях общевойскового боя мог вывести из строя танковый или мотострелковый батальон. Иначе говоря – одной бомбой было невозможно добить перелома в войне, но отрицательный политический эффект мог бы быть разрушительным. Израиль после применения ядерного оружия сразу бы лишился поддержки международного сообщества и ближайших союзников, а его противники не только бы получили все возможную гуманитарную поддержку, но антиизраильский фронт мог бы серьезно расшириться.

Важно и то, что решения израильской атомной программы можно было достичь без широкомасштабной войны. Для этого было достаточно воздушного удара или наземной операции специальных сил. Наиболее оптимальным было проведение таких действий не в период внешнеполитического обострения и мобилизации армии и разведки Израиля, а в относительно спокойное время. При этом можно было не уничтожать непосредственно сам реактор, а уничтожить второстепенные в технологическом плане сооружения, что задержало атомную программу. В совокупности с политическим давлением на поставщиков оборудования и сырья для атомного проекта Израиля было возможно достаточно долго блокировать технические возможности для производства ядерных боеприпасов.

Приводимый израильскими авторами в качестве доказательства «атомной версии» факт полетов советских МиГ – 25 над Димоной так же не выдерживает критики. В первую очередь, необходимо обосновать то, что эти разведывательные полеты проходили именно над атомным центром и имели целью сбор информации о нем. Незначительные размеры территории Израиля и большая высота полета МиГ – 25 (свыше 22000 метров) позволяют сделать вывод, что любой полет скоростного высотного разведчика мог быть истолкован как проявление интереса к некому объекту в Израиле.