Дина Азми - Система права и ее строение: методологические подходы и решения

С.Н. Братусь считал, что определению отрасли права способствует также выявление ее ведущего принципа и определение специфики корреспондирующего понятийного аппарата. «Такой путь научной систематизации позволяет нам классифицировать правовые отношения в соответствии с их юридической природой и, вместе с тем, вскрыть за юридической формой те общественные отношения, регулирование которых осуществляется именно в данной форме… Такое решение вопроса способствует научной разработке юридических понятий, категорий и институтов, выражающих то общее, что характеризует, хотя и разнообразные на первый взгляд, но в своей сущности однотипные, и потому объединяемые в сфере регулирования одним принципом общественные отношения» [80].

Действительно, каждый тип общественных отношений имеет в своей основе какой-либо принцип (или их совокупность), можно сказать притягивающий подчиненные правила поведения, естественным образом консолидирующий их, выступающий одновременно и их основанием (корнем) и их основой (основной осью, стволом). Например, в основе гражданско-правовых отношений лежит принцип взаимного, и в этом смысле возмездного, удовлетворения личных (непосредственно связанных с лицом) интересов. В основе отношений, вытекающих из норм уголовного законодательства, находится принцип отграничения общества от волевых патологий социального поведения. Нормы, адекватные какому-либо принципу, выражаются (должны выражаться) специальным, соответствующим ему юридическим языком.

Проиллюстрируем данное положение при помощи категории вины. Под виной в юриспруденции принято понимать внутреннее (психическое) отношение лица к совершенному общественно опасному (и (или) социально вредному) деянию и его противоправным последствиям. В уголовном праве «…вина является необходимой субъективной предпосылкой уголовной ответственности и наказания» [81]. Применительно же к гражданско-правовым отношениям по общему правилу принято говорить о выражении воли. Категория вины здесь не столь важна, т. к. субъективная оценка лицом совершаемого поступка в данной области менее значима, чем форма его отображения.

В гражданском праве «…на фоне большинства отношений в их позитивной стадии сам термин „вина" не раскрывается, вина подразделяется лишь на три вида, число случаев, когда бы имела значение какая-то… разновидность, невелико, а на размер ответственности в основном влияют последствия правонарушения… Вина отличается единством и дифференциацией, обусловленной отраслевой спецификой ее использования. „Воздействие" уголовной ответственности на личность правонарушителя, а гражданской – на его имущественную сферу, располагает к установлению вины в первом случае по субъективному (психологическому), а во втором – по объективному (поведенческому) критериям… Различная роль объективных и субъективных начал в разных вариантах вины предполагает, что отдельные наиболее характерные для конкретной отрасли проявления стремятся получить адекватную формализацию…» [82].

Каждой из отраслей права присущ и своеобразный понятийно-категориальный аппарат. Так, только для уголовного права характерны такие понятия, как «преступление», «амнистия», «помилование», «судимость» (и пр.). Лишь в этой области используются такие юридические категории как «множественность преступлений», «обстоятельства, исключающие преступность деяния», «освобождение от уголовной ответственности» (и пр.). В свою очередь, только для гражданского права характерны понятия «коммориента», «шикана», «деловая репутация», «кабальная сделка», «приобретательная давность» (и пр.) Лишь здесь используются такие юридические категории, как «вещь», «оспоримая сделка», «ничтожная сделка», «недостойные наследники», «смежные права» (и пр.).

Итак, по мнению С.Н. Братуся, дифференциация правовых норм по отраслям права должна производиться только на основании совокупности критериев. «Такой метод систематизации права не отрывает, на наш взгляд, право как форму регулирования от объекта регулирования. Объектом регулирования являются разнообразные общественные отношения, но именно потому, что они разнообразны, разнообразны и методы регулирования. Следовательно, группировка правового материала по юридическим признакам вовсе не означает отрыва формы от содержания. Задача научного исследования заключается в том, чтобы не только показать зависимость формы от данного содержания, но и установить, почему данное содержание выражено именно в данной, а не в иной форме» [83].

Например, и мена, и дарение, и купля-продажа обладают не только отличиями, но и схожими чертами. Обобщение этих черт позволяет определить, что все перечисленные выше явления подпадают под категорию гражданско-правового договора. Это вытекает как из содержания явлений, так и из принципов и методов их правовой регламентации, из используемого при этом понятийного аппарата.

Таким образом, «изучая… отрасли права, мы неизбежно будем повторяться в важнейших определениях и понятиях, выводимых за скобки как общие для данной группы правоотношений» [84].

С.Н. Братусь предупреждал и относительно неэффективности поисков абсолютных критериев обособления различных компонентов системы права. «Было бы напрасной задачей отыскивать в сфере права, как впрочем, и в других явлениях общественной жизни, абсолютные логические принципы, которые позволили бы с математической точностью разложить и классифицировать материал по соответствующим группам» [85].

Добавим, что право не нуждается в искусственном размежевании. Будучи обширным, но целостным, единым явлением и феноменом, оно не подлежит «механическому» подразделению. Классификации необходимы с прагматической точки зрения – для удобства творения, реализации и изучения юридических предписаний и иных правовых явлений. При этом творение правовых норм, так или иначе, всегда обусловлено именно общественной потребностью, а не наличием или отсутствием какой-либо юридической модели (в нашем случае – отраслевой модели системы права). Именно поэтому создание и реализация правовых норм во многих правовых системах осуществляется без специальной теоретической проработки вопроса о делении права на отрасли. А вот в отношении формально-материального выражения имеющих юридическое значение правил поведения ситуация иная. Систематика выступает в данном случае средством, обеспечивающим само существование и функционирование юридического материала.

Таким образом, есть все основания утверждать, что именно С.Н. Братусь одним из первых в советский период указал на метод правового регулирования как на критерий разграничения отраслей права, обосновал тезис о неразрывной взаимосвязи предмета правового регулирования и метода правового регулирования, выразил идею о потребности обращения к нескольким критериям выделения отрасли права.